Баронесса Настя

Дроздов Иван Владимирович

— Приезжие, — сказала Катарина по-русски.

— Вы русская?

— Я знаю русский язык, — уклончиво проговорила Катарина.

— А немецкий вы знаете? — спросила Кейда по-немецки. Но это уже походило на допрос, и Катарина ответила не сразу и с явным оттенком недовольства в голосе, но снова по-русски:

— Да, знаю, но плохо.

Кейда поняла: служанке приказано говорить с ней по-русски. Тревожный признак. Тем более в незнакомой обстановке этого островного замка. И как всегда в подобных случаях вся подобралась, словно сжатая пружина, почувствовала прилив сил. И пёс, следовавший впереди, вдруг

повернулся, подождал и когда её рука коснулась его шеи, тихо и тревожно взвизгнул. Неужели он слышит её тревогу? Поразительно! Да уж и пёс ли он? Может, Анчар какое-то высшее, загадочное существо, ангел-хранитель, посланный небесами?..

Она склонилась к Анчару и щекой прижалась к его морде. Фрау Катарина, увидев эту сцену, тоже приостановилась и с изумлением смотрела на них. Потом она распахнула двери и предложила войти в комнату с мебелью тёмного дерева.

Электрические лампы походили на гроздья свечей. Посредине стояла кровать. Постель благоухала свежестью, возле окна у зеркала прижался к стене маленький полумесяцем диван. А рядом — кресло. В него и опустилась уставшая от дорог и волнений Кейда.

Меж тем, Анчар по-хозяйски обошёл и обнюхал все закутки, заглянул в приоткрытую дверь ванной, толкнул её лапой и повернулся к хозяйке: погляди, мол, что тут для тебя приготовлено. Собственно, тут была даже не ванна, а бассейн, облицованный васильковым кафелем, и все ручки и краны — фарфоровые, отделанные хромированным металлом. На полках рядом с зеркалами — мыло, духи, кремы...

Словно дух святой выросла в дверях Катарина. Смотрела ласково, с чуть заметной улыбкой.

— Ванну желаете принять?

— Если можно.

— Да, да... Вот полотенце, и всё тут... к вашим услугам.

Скоро бассейн был полон, и Катарина опорожнила в него флакон с какой-то жидкостью, распространив в воздухе аромат леса и утренней озёрной свежести. И не выходила из ванной, а села в одно из кресел, стоявших в простенках между зеркалами. На почтительном расстоянии от неё и от ванны расположился Анчар.

Кейда поначалу стеснялась Катарины и даже Анчара, но потом решила, что так тут заведено: служанка не выходит из ванной, пока ей не прикажет хозяйка. Она быстренько разделась, и перед Катариной, словно из пены морской, поднялась Афродита.

Катарина повторила вопрос, который в подобной обстановке задавала ей и фрау Мозель:

— Сколько вам лет?

— Семидесяти ещё нет, — улыбнулась Кейда, и Катарина громко засмеялась.

— Представляю себе господ англичан, если б они вас увидели.

— Англичан? Почему англичан?

— Хозяин замка — англичанин. Тут, правда, со всего света гости, но больше — англичане. Им барон Ацер из Мерсбурга присылает русских девиц. Молоденькие, лет по пятнадцать-шестнадцать. Их отбирают для него во всех лагерях. Разных я тут вижу, но таких прекрасных, как вы, госпожа баронесса...

— Вы полагаете, и меня для утех?

— Что вы, что вы? — замахала руками служанка. Вы баронесса, знатная госпожа, — о вас нам сказал сам командор, он с вами приехал.

— Командор? Что это за звание? Такой чин, видно, в английских войсках есть.

Катарина смутилась и ничего не ответила. Поднялась с кресла:

— Вам нужно что-нибудь? На ночь я вам волосы уложу.

— На ночь? Хорошо. Я вас позову. А теперь Анчара бы покормить.

—

Я и вам, и ему ужин принесу.

— Мне молока и белых сухариков, если они есть.

— О, да, найдутся.

Кейда направилась к постели. Ей хотелось полежать с дороги. И хотя в голове её роем жужжали тревожные мысли, смутные догадки, она очень скоро заснула. И ей приснился сон: она стоит по стойке «смирно» перед командиром огневого взвода и ждёт распоряжений. И Пряхин ей что-то говорит, но голоса его она не слышит. К ним подходит генерал и тоже что-то говорит, но и его голоса не слышно. И неожиданно, словно спустившись с небес, к ним присоединяется мама. Она тянет к ней руки, плачет, — но и её не слышно...

Кейда открывает глаза и видит, как фрау Катарина, стараясь не греметь, расставляет перед ней на столике чашку с молоком, блюдо с пирожными, шоколадом и сухариками.

У стены под окном поставлены чашки с водой и едой для Анчара. Но пёс не подходит к ним, он сидит у изголовья хозяйки и зорко наблюдает за каждым движением фрау Катарины. Впрочем, тревоги не проявляет. И Кейда, поблагодарив служанку, принимается за ужин.

Пока она спала, Катарина принесла ей халат, — светло-оранжевый, как луч заходящего солнца, — небрежно бросила его на спинку кресла и тут же поставила отделанные серебряной вязью туфельки. Халатик ей понравился настолько, что она вдруг возгорелась желанием иметь точно такой же, да и туфельки, похожие на хрустальные башмачки Золушки, тоже.

Кейда стояла у окна, поглаживала шею прильнувшего к ней Анчара и смотрела на берег озера, с которого к замку был перекинут довольно крепкий, на бетонных опорах, мост. А за мостом, на пологом зелёном склоне разбросала весёлые белобокие домики маленькая деревушка. Они, деревушки, были тут справа и слева, и там далеко, в окрашенных золотом заходящего солнца горах.

Всё тут напоминало Кейде исполинский цирк под открытым небом: озеро — арена, берега и поднимающиеся кверху поля — зрительный зал. Но только на зелёных и чистых склонах не люди, а домики деревень, хуторов. Светятся белизной стен богатые дворцы, виллы... Да, тут вся Швейцария в миниатюре, три её кантона — Тургау, Санкт-Галлен и Аппенцелль.

Над последними двумя поднимаются Альпы.

Неслышно подошла сзади фрау Катарина, тихо проговорила:

— Майор Венцель просит принять его. Вы знаете майора Венцеля?

Кейда кивнула: да, знаю. Взглянула на себя в зеркало:

— Зовите майора.

И села в кресло, обняв левой рукой Анчара.

Майор Венцель, заместитель Ацера, — его лишь однажды видела Кейда,- вошёл смело, как старый знакомый. Щёлкнул каблуками. Кейда царственно, лениво протянула руку. Майор порывисто, с жаром поцеловал её. Кейда сидела прямо, смотрела строго.

— Рада вас видеть, майор. Вы, верно, с поручением от полковника Ацера?

— Ну, нет, скорее, наоборот: без его ведома. Как бы тайком, по особо важному делу.

— Я знала вас как человека долга и строгой дисциплины.

— Да, вы не ошиблись. Чувство высшего долга движет мною и теперь. Но для начала хочу знать: могу ли я вам довериться? Можно ли рассчитывать на ваш высокий патриотизм и личную преданность фюреру?

Кейда стремительно поднялась, выбросила вперёд руку.

— Я солдат фюрера и буду ему верна до гроба!