Барраяр
Шрифт:
— Нас зовут к столу.
— Прекрасно. Хорошо бы присесть, а то у меня ноги отекли.
Вид у Эйрела был такой, словно он готов подхватить ее на руки и понести, однако они прошествовали в зал обычным порядком, присоединившись к другим супружеским парам. Эйрел с Корделией уселись за стол на возвышении, чуть в стороне от прочих: там же оказались Грегор, Карин, Петр, Лорд-Хранитель Спикерского круга с супругой и премьер-министр Фортала. По настоянию Грегора, с ними села и Дру; кажется, мальчик был страшно рад видеть свою прежнюю телохранительницу. «Я забрала у тебя подружку по играм, малыш?» виновато подумала Корделия. Похоже, так: теперь Грегор выговорил у матери, чтобы Дру каждую неделю приходила
Корделии отвели место между Форталой и Лордом-Хранителем, и она вела с ними беседу с приемлемой легкостью; Фортала, на свой грубоватый манер, был просто очарователен. Корделии удалось поклевать понемногу от каждого элегантно сервированного блюда, не отрезав только мяса от зажаренной целиком телячьей туши. Обычно ей удавалось выбросить из головы тот факт, что барраярский протеин рос не в чанах, а брался из мяса убитых животных. Она знала об этой первобытной кулинарной практике — еще до того, как приехала на Барраяр. В конце концов, она уже пробовала мышечную массу животных во время астроэкспедиций: или в интересах науки, или ради выживания, или как потенциально новый для родной планеты продукт. Барраярцы встретили украшенный фруктами и цветами натюрморт аплодисментами — похоже, находя его очаровательным, а не ужасным, — и повар, опасливо появившийся вслед за своим творением, раскланялся. Атавистические обонятельные контуры в мозгу Корделии поддержали барраярцев — пахло великолепно. Форкосиган взял себе кусок с кровью. Корделия отпила воды.
После десерта и коротких официальных тостов, которые произнесли Фортала и Форкосиган, маленького Грегора мама наконец-то увела в постель. Корделии с Дру Карин сделала знак идти за ней. Напряжение, стискивающее плечи и шею Корделии, исчезло, когда они покинули общее сборище и вошли в тихие, уединенные императорские комнаты.
Грегор снял свой мундирчик и нырнул в пижаму, из символа вновь став просто мальчиком. Дру присмотрела за тем, как он чистит зубы, а потом уступила уговорам сыграть с ним перед сном, в качестве поощрения, одну партию в какую-то игру с доской и фигурками. Карин это великодушно разрешила, поцеловала сына на ночь, получила от него поцелуй в ответ, и они с Корделией перешли в гостиную поблизости, где стоял мягкий диванчик. Ночной ветер из открытого окна принес прохладу. Обе женщины успокоенно вздохнули, садясь. Карин сбросила туфли первой, за ней Корделия. В окно доносились приглушенные расстоянием голоса и смех из сада внизу.
— Как долго длится такой прием? — спросила Корделия.
— До утра, для тех, у кого сил больше, чем у меня. Я уйду в полночь, когда истинные любители выпить только примутся за дело
— Кое-кто действительно серьезно за это взялся.
— Увы. — Карин улыбнулась. — До утра у вас будет случай увидеть класс форов во всей его красе, от лучшего до худшего.
— Представляю себе. Я удивлена, что вы не ввозите не столь смертоносных психотропных препаратов.
Улыбка Карин стала жестче. — Пьяные ссоры — это традиция. — Принцесса позволила своему голосу чуть смягчиться. — На самом деле, такие снадобья к нам поступают, по крайней мере, в города, где есть космопорты. Но мы обычно предпочитаем добавлять что-то к нашим обычаям, а не менять их.
— Наверное, это и лучше. — Корделия наморщила лоб. Как бы спросить поделикатнее…? — А граф Видаль Фордариан — один из тех, кто имеет привычку напиваться на людях?
— Нет. — Карин подняла голову, прищурилась. — Почему вы спрашиваете?
— У нас с ним была очень странная беседа. Я подумала, все дело в передозировке этанола. — Она вспомнила,
Карин произнесла рассудительно. — Он богат… горд… Он был верен Эзару во время последних интриг Серга против отца. Предан и Империи, и классу форов. В его округе четыре больших промышленных города, плюс военные базы, самый большой в Империи военный космопорт… Земли Видаля имеют сегодня огромную важность для экономики Барраяра. Война едва затронула Округ Фордарианов; он был одним из немногих, откуда цетагандийцы ушли по соглашению. Там мы разместили наши первые космические базы на оставленных цетагандийцами сооружениях, и экономическое развитие большей частью пошло оттуда.
— Это… интересно, — заметила Корделия, — но я спрашивала о нем лично. Его, э-э, симпатии и антипатии, скажем. Вам он нравится?
— Одно время, — медленно проговорила Карин, — я задавалась вопросом, сумеет ли Видаль защитить меня от Зерга. После смерти Эзара. Когда болезнь Эзара обострилась, я начала думать, что мне самой следует позаботиться о своей защите. Мне казалось, что ничего не происходит, и никто ничего мне не рассказывал.
— Если бы Серг стал императором, разве мог бы вас защитить простой граф? — спросила Корделия.
— Ему бы пришлось стать… чем-то большим, чем граф. Видалю хватает и честолюбия — если его должным образом поощрить, — и патриотизма, Бог видит, если бы Серг остался в живых — он мог бы погубить Барраяр; у Видаля был бы шанс спасти нас всех. Но Эзар обещал, что мне нечего страшиться, и исполнил обещанное. Серг умер прежде своего отца, и… с тех пор я пытаюсь охладить наши с Видалем отношения.
Корделия рассеянно прикусила губу. — А-а. Но вы, вы сами… я хочу сказать, вам он нравится? Не стал бы в один прекрасный день титул графини Фордариан прекрасным отдыхом от дел вдовствующей принцессы?
— О! Не сейчас. Отчим императора — слишком могущественная фигура, если он вступит в конфликт с Регентом. Опасное противостояние. Разве что они будут союзниками или в точности уравновесят друг друга. Или станут сочетаться в одном лице.
— Вроде императорского тестя?
— Да, именно
— Мне трудно понять, как это у вас власть… передается половым путем… А вы не претендуете на империю сами, по собственному праву?
— Решение за военными, — она пожала плечами, и сказала еще тише. — Это как болезнь, правда? Я слишком близко, я затронута, заражена… Грегор — моя надежда на выживание. И моя тюрьма.
— Вы не хотите жить собственной жизнью?
— Нет. Я просто хочу жить.
Корделия была встревожена. «Это Серг научил тебя сносить оскорбления?» — А Фордариан считает так же? Я имею в виду, власть — не единственное, что вы в силах ему предложить. Думаю, вы недооцениваете вашу личную привлекательность.
— На Барраяре… значение имеет лишь власть. — У нее на лице утвердилось отсутствующее выражение. — Признаюсь… Я как-то попросила капитана Негри составить для меня доклад о Видале. Со своими куртизанками он обращается нормально.
Задумчивое одобрение? Не так Корделии представлялось признание в безграничной любви. Но она могла поклясться, что видела в глазах Фордариана во время церемонии не только жажду власти. Неужели назначение Эйрела регентом случайно спутало его брачные планы? И может ли это быть причиной той сексуально окрашенной враждебности, что он проявил в разговоре с нею…?
На цыпочках вернулась Друшнякова. — Он уснул, — шепнула она нежно. Карин кивнула и откинулась затылком на высокую спинку дивана, позволяя себе минуту отдыха, пока не появился одетый в форбаррскую ливрею слуга со словами: — Не откроете ли вы бал в паре с милордом регентом, миледи? Все ждут.