Барышня с подвохом или выжить любой ценой
Шрифт:
Впрочем, самым широким и интересным оказался пешеходный мост, на котором на всем протяжении раскинулись торговые палатки, а шум и гам стоял круглосуточно.
Как и ожидалось, прожившую жизнь в современной многоэтажке женщину, трех и даже пятиэтажные дома не удивили и не заинтересовали. Хотя и отличались они от того района с которого она сбежала как небо земля. Многие были разукрашены изящной резьбой или выложенным каменным рисунком, но рассматривать Надежда предпочла людей, их наряды и повадки.
Город контрастов, словно собранный из нескольких эпох был странным и завораживающим одновременно. Вроде
Люди здесь были уже не улыбчивые и нарядные, а настороженные, плохо одетые и словно рано постаревшие. Поразило девушку наличие чумазых детей посреди улицы, а копошившиеся свиньи с поросятами в большой луже или куче отбросов и вовсе вводили в ступор. Естественно, ни тех гладких дорог из странного материала, ни брусчатки, ни даже деревянных мостков здесь не предвиделось, ни говоря уж об освещении вечером или других благах местной цивилизации.
Впервые попав в такой район города, женщина даже опешила, не веря глазам своим. И как это понимать? После обычного душа, пусть и действующего на водных кристаллах, после магических светляков и такое убожество? А люди? Даже она, одетая довольно убого, смотрелась здесь чуть ли не роскошно.
Осмотревшись еще раз и поймав несколько явно недобрых, а где то и откровенно предвкушающих взглядов, Надежда, перехватив мешок с вещами покрепче и пятясь, быстренько покинула неблагополучный район, решив, что для общего просвещения центральных улиц ей будет более чем достаточно.
Побродив по улицам и так и ничего не придумав, Надежда все же приняла решение, что затеряться проще в другом, более крупном городе и, купив довольно дорогой билет на поезд, отправилась в Москву.
Поезд женщине понравился. Опасаясь ехать в обычном переполненном вагоне, Надежда поскрипела зубами и за целых двадцать пять с половиной рублей выкупила одиночное купе средней степени комфортности. Впрочем, элитное, предназначенное для аристократов место, как поняла женщина, ей бы и так не продали, поскольку "невместно простому люду на одну ступень с аристократами становиться".
Женщина фыркнула в ответ, но обижаться не стала и, устроившись у окна на полке-лежанке, потребовала обед, газету и чай с плюшками. Услуга та была хоть и платная, но не слишком то и дорогая, а потому все четыре часа, пока поезд собирал и высаживал народ по маленьким полустанкам, так и просидела как приклеенная, рассматривая людей, дома и часто напоминающие деревянные сараи, станции.
8. Москва
Москва женщину ошеломила с первых минут пребывания. И нет, это не была знакомая ей с прошлой жизни площадь трех вокзалов — скорее большая станция с десятком путей на окраине. Впрочем, шум, веселая суета встречающих и отъезжающих, азартные крики "держи вора", свистки представителей власти, хохот подвыпивших компаний и свистящий шёпот собравшихся кучками женщин, да хныканье уставших и перепуганных детей, все это наводило на вполне определенные мысли. Мысли о том, что не так уж люди этого мира и отличаются. Бросалось в глаза все то же снисходительное
Отойдя в сторону, Надежда со стороны наблюдала как двое мужчин во вполне современных костюмах, размахивая тростью, уселись в большой, поджидавший их автомобиль, а точнее магомобиль с откидным тканевым верхом и, хлопнув по плечу водителя, отбыли восвояси.
Рядом, истерически вскрикивая, крупная тетка в фиолетовом платье с нелепыми и неуместными бантикам по подолу, приводила в чувство девушку лет семнадцати.
— Вот! Я же говорила, чтобы ты ему на руки в обморок упала, глядишь, скомпрометировал бы, да женился, а ты? "Не могу, невместно, стыдно"! Дура ты, Глашка, неразумная! Это же самый молодой князь! Сам глава рода — Ером Мараевич Ивазовский. Да у него одних только мануфактур пять штук и лавок количество бессчётное, а ты? Дурааа…, ой, как есть же дура неразумная! Ну, где ты еще могла бы познакомиться с ним, а тут такой шанс был, а ты упустила его! Вот что я маменьке твоей скажу, а?
Девушка сопела, краснела, отворачивалась, но отвечать и перечить тетке не решалась, хотя магомобиль тоскливым взглядом все же проводила.
Наконец, тетка чуть успокоилась и, подозвав извозчика, начала долго яростно торговаться, снижая плату за проезд.
Надежда уже даже в себя прийти успела от раздражающей ее суеты, когда к ней подскочил плюгавенький мужичок в аляповато — ярком, расшитом странными завитушками кафтане, с маленькими, чуть заплывшими, бегающими глазками и попытался ухватить ее за руку.
Наученная недавним горьким опытом, руку женщина отдернула моментально, словно на автомате, а мешок прижала к груди покрепче. Мужик удивился и попытку повторил, заставляя отступить ее еще немного, а потом и вовсе посмотрел раздражено.
— Эй, ты чего? От подруг отстала? Пошли, тебя только и ждем, — кивнул он на большую, мест на десять, длинную крытую повозку запряженную двойкой мощных, крупных лошадей, — ну, чего еще? Ты куда? В "Розу" или в " Лилию" нацелилась? Имей в виду, там Мадам сами девушек набирают. Не понравишься, вообще в центре работать не допустят.
Мужик снова попытался схватить девушку за руку, а не выдержавшая Надежда хмыкнула, улыбнулась и…, завизжала как сумасшедшая.
— Грабят, спасите, помогите, — заорала она прямо в лицо опешившего представителя "весёлых домов"
Мужик побелел, дернулся и даже отступил растеряно, а к ним уже неслись, свистя и порыкивая два мужика в синей форме стражей правопорядка.
— Тааак, что тут у нас? — азартно протянул один из них, рыжий парень со смеющимися глазами и с любопытством оглядел прижимающую к себе мешок девушку.
Дёрнувшийся было сбежать, приставала вздохнул, скривился на мгновение, но тут же нацепив на лицо растерянную недоуменную улыбку резко обернулся.
— Так это, недоразумение вышло, господин полицейский, не извольте беспокоиться, — залебезил он уверенно, — думал, стоит девушка одна, так может, помощь нужна, доставить ее куда пожелает, а она видимо поняла меня неправильно. Кричать начала. Народ весь переполошила. Что ж с нее возьмешь — баба глупая.
Мужик посмотрел на Надежду неодобрительно, а потом перевел взгляд на одновременно ухмыльнувшихся полицейских.