Басаврюк ХХ
Шрифт:
6
За несколько минут на дворе оказались Кожух и полковник. В руках полковник держал ружье. Вскоре прибежал, натягивая неизменный сюртук, хозяин. Его лицо было испуганное. Мы стояли у входа в дом, перед нами темнел двор, а дальше, за часовней, возвышались крепостные стены. Я рассказал увиденное.
Полковник властным голосом приказал:
— Подхорунжий Балочный, беги в комнату за своим оружием! Сотник Кожух, контролируй двор перед нами!
Я стремглав бросился к своей комнаты, заметив краем глаза, как у Кожуха в руках мгновенно появился огромный маузер. Через
Резко треснули два выстрела. Кожух, присев на колено, ударил из маузера куда в темноту. За часовней послышалось короткое рычание, от которого кровь стыла в жилах. Сверкнула огнем ружье полковника. Граф крикнул:
— В дом, вы не убьете его из этого оружия!
Первыми в дом вбежали Гретхен и Йоган. За ними граф, а потом мы. В последнее заскочил Кожух, который навалился плечом на тяжелые двери. Только тут я заметил, что дверь закрывалась изнутри засовом. Не успел сотник засунуть железную доску, как дверь изогнулись от чрезвычайно мощного удара. Я выстрелил в них. Заряд картечи, казалось, только ободрал обитые железом дубовые двери. Удар снова повторился, потом стало тихо. Я услышал тяжелое дыхание графа. Гретхен с помертвілим лицом держалась за стену. Полковник приказал:
— Теперь в гостиной!
Мы бросились туда. Граф и Кожух тщательно позакрывали все двери. Иоганн принялся разжигать огонь в камине. Я и полковник с ружьями бросились к окнам. Яркая полная луна хорошо освещал двор и другие строения. Вокруг стояла мертвая тишина. С того момента, когда я увидел очертание вервольфа на стене, все происходило настолько быстро, что я даже не успел всполошиться. Теперь эта тишина, ожидание неизвестного, а больше всего почему тиканье часов, вместе свалились на мои нервы.
Тишину прорвал голос графа:
— Как он смог перебраться через стену?
Полковник жестко сказал:
— Сейчас это не имеет никакого значения. Мы все в опасности. Для того, чтобы защититься, нам необходимо несколько узнать от вас.
Граф мрачно посмотрел на полковника:
— В 1914 году мы с Иоганном смогли справиться с вервольфом сами, но сейчас я уже слишком стар для такого дела. Что вас интересует?
Полковник твердо произнес:
— Первое, кем является вервольфи на самом деле, без этих хрестоматийных выдумок для туристов.
Граф немного помолчал, потом ответил:
— Никто не знает, они всегда появлялись во времена больших беспорядков. Вервольф чрезвычайно хитрый, сильный и жестокий. Он имеет все свойства хищного волка, увеличены в десятки раз, и дьявольский ум. Некоторые из орденских посвященных считал, что вервольфи появляются вследствие действий тайных сатанинских сект. Наиболее достоверных упоминаний о них зафиксировано во времена Тридцатилетней войны и междоусобицы между протестантами и католиками в XVI веке. Реально я столкнулся с одним вервольфом двенадцать лет назад. Нам случайно удалось остаться живыми и прогнать его с помощью описанного в средневековом трактате средства. Вы о нем знаете. Все.
Полковник был неумолим:
— Быстрее, времени у
Граф испуганно закричал:
— Вы из Храма Ужаса!!!?
— Если бы мы пришли из Черного Храма, вы уже два дня были бы мертвы. Сейчас мы последняя ваша надежда, и не только ваша. Рассказывайте!
— Профессора я знал давно. Последний раз я видел его за неделю до самоубийства. Он предупредил, что могут появиться люди, которые будут спрашивать о Храме Ужаса. Профессор приказал, чтобы я передал им…
Граф не успел закончить.
Лучшим сообщником для вервольфа была темнота. В ней он видел мельчайшие вещи. Темнота позволяла ему видеть, чувствовать, слышать, знать все, что находилось вокруг. Вервольф отбежал от дома и застыл. Темнота застыла вместе с ним. Он хорошо чувствовал, как за этими каменными стенами, тяжелыми дверями трепещут от страха кровяные клетки слабых созданий с нежной, вкусной плоти. Эти жалкие существа наивно полагали, что смогут спрятаться от него за стенами. Игра началась. Вервольф бросился вокруг дома. Темнота понеслась вместе с ним. Вместе они становились непобедимыми. Одним прыжком вервольф заскочил на узкий подоконник. Стальные решетки на окне нечего было ломать. Следующим прыжком вервольф пролетел несколько метров и оказался на толстой ветке раскидистого дуба. Его глаза мгновенно вычислило расстояние до карниза — и он прыгнул. Черное тело, казалось, застыло в воздухе, но через секунду вервольф уже сидел на крыше. Мягко ступая, он прошел к каминной трубы. Теперь люди были под ним.
Мы услышали ужасный крик. Я резко оглянулся. Возле камина, среди рассыпанного уголь лежал Йоган. Грудь его были разодрана пополам, среди кровавого месива торчали обломки белых ребер. У Иоганна стоял, выгнувши спину, засыпанный сажей огромный полуволк-получеловек.
Ближе к вервольфа находился Кожух. Его маузер затарахтел со скоростью пулемета. Почти одновременно бухнули наши ружья. Вервольф немного отпрянул назад. Я не поверил своим глазам, — от выстрела почти вплотную медвежьей картечью из тяжелого ружья мохнатую шкуру зверя только обожгло огнем. С места вервольф прыгнул вперед на нас. О способность Кожуха быстро двигаться при потребности в Армии ходили легенды, но тут он превзошел себя. Вместо того, чтобы быть раздавленным тушей животного, сотник упал на пол и покатился под вервольфом. Мы с полковником вместе схватили тяжелый дубовый стол и перевернули его, закрывшись за ним, как за огромным щитом. Вервольф ударился в стол, перед моим глазом по серой тыльной поверхности пролегла широкая трещина. Нас вместе со столом отнесло к стене. За спиной послышался крик графа:
— Сюда!
Я оглянулся, — граф стоял возле неизвестно откуда образованного черного прохода в стене. Над краем перевернутого стола, прямо над нами появилась пасть вервольфа. Меня обдало горячим и гидотним дыханием. Я выстрелил последним патроном в эту пасть и бросился к графу. Уже возле спасительному проходу я вспомнил о Кожуха и вернулся. Но полковник с неожиданной силой толкнул меня обратно. Я спиной влетел к проходу. Тем временем полковник выстрелил в упор в вервольфа и, пока тот отшатнулся от выстрела, заскочил за мной. Неожиданно быстро тяжелая стена, которая открывала тайный ход, закрылась. Я застонал сквозь зубы: