Башни Анисана
Шрифт:
– Кто эта белая мать, которая привела меня? – спросил он.
– Я не могу вам сказать. У всех белых матерей, в том числе и у вашей, есть право на анонимность, согласно которому только они решают, когда открыться своим детям, – Иша склонилась к Гиб Аянфалю, легонько проведя пальцами по лбу и тем самым унимая охватившее его беспокойство, – Я понимаю, насколько непросто вам будет свыкнуться с тем, что вы услышали. Только чёткое понимание того, кто есть творица, а кто – родич, может помочь вам. Подумайте над этим, а волны и Голос подскажут.
Она отстранилась, а Гиб Аянфаль потупил взгляд, чувствуя себя подавленным.
– Аба Альтас знал, кто был моей матерью? –
– Возможно. Абам иногда дозволяется отслеживать пути своих воспитуемых.
Иша смолкла и неспешно поднялась на ноги.
– Что ж, Гиб Аянфаль, мне пора вас оставить, – произнесла она, – вы можете побыть в этом замке, отдохнуть. В соседнем зале есть пасочная чаша – то, что вам сейчас нужно. Кроме того, один из ваших родичей собирался прийти сюда, чтобы вас встретить. Думаю, он уже скоро будет.
– Нет! Мне нужно скорее идти, чтобы кое-что выяснить! – возразил Гиб Аянфаль, соскакивая на ноги.
Внутри у него всё бушевало. Беспокойство за Хибу и горечь от узнанной правды сплелись в один давящий ком. И Гиб Аянфаль чувствовал, что разрешить это он сможет только за пределами обители белых сестёр. От матери Иши его состояние, конечно же, не ускользнуло.
– Вам лучше было бы побыть здесь, – произнесла она, – но коль вы в сознании, то я не могу вас удерживать. Будьте внимательны к себе, Гиб Аянфаль.
– Буду, – кратко сказал строитель, – скажите моему родичу, что я сейчас просто не могу его ждать. Мне нужно спешить! Прощайте, мать Иша.
Он склонил голову в вежливом поклоне. Матриарх только легко кивнула ему в ответ, после чего Гиб Аянфаль помчался в дальний конец залы, где скрывался, как он чувствовал, самый короткий путь наружу. Беспокойство заставляло его бежать со всех ног, и он остановился только оказавшись за пределами замка в огромнейшем саду, который террасами спускался к подножью гор. Гиб Аянфаль понял, что находится в Белом Оплоте Рутты – главном жилище всех белых сестёр и матерей. Он представлял собой огромный комплекс отдельных замков, по размерам сопоставимый с асайским городом. Нижние обители занимали целительные покои, в одном из которых довелось побывать и Гиб Аянфалю, жилища младших белых сестёр и многочисленных техников волн, жнецов, сеятелей и ткачей, которые трудились на поддержание бытия Оплота. Тут жили и исцелённые асайи, которым рекомендовалось некоторое время побыть в стороне от бурной городской жизни. Волны нижних обителей были лишены активных мыслетоков, царствовавших внизу. Всё в них было наполнено умиротворением и покоем.
Дальше, на самой вершине горы, располагались отделённые от нижних высокие обители-храмы – место пребывания матерей и матрон. Это было одно из немногих мест на Пятой твердыне, доступ куда Голос Ганагура прямо запрещал, говоря, что для этого нужно особенное приглашение. Храмы были огорожены мощной завесой волн, и у Гиб Аянфаля ни когда-либо прежде, ни сейчас не возникало ни малейшей мысли о попытке попасть туда. Через волны к храмам подходили волновые каналы, поддерживаемые техниками, и закрытые от доступа большей части мирных асайев. Тем не менее, создаваемое ими сильное поле, рождавшее в сознании почтительный трепет, ощущалось и здесь, в самых нижних целительных обителях.
Гиб Аянфаль прошёлся по саду и, удалившись от других исцелённых асайев и сборщиков пасоки, присел под большое дерево, обдумывая своё положение. Правда о происхождении жгла его смесью разочарования и неприятия. Но своими проблемами он может заняться в любое время. Он свободен, и никто не помешает ему обсудить это с Ае и Гиеджи. А вот то, что сейчас происходит с Хибой,
Просить кого-либо из патрициев вступиться за Хибу уже поздно. Очевидно, этим нужно было заниматься до или во время суда. А значит единственным, к кому он мог бы обратиться, является кто-либо из нэн, возможно та же нэна Шамсэ, которую он уже видел. Но дальше первых врат Низа ему не пройти, ни в одном из глубинных замков он ни разу не был, а потому не знает, где можно найти нэн, занимающихся исправлением искажённых. Только кто-то из глубинных асайев может помочь ему. Но то должен быть достаточно влиятельный асай, успевший постигнуть тонкости жизни, и к тому же более-менее благосклонно расположенный к самому Гиб Аянфалю. Сознание быстро выбрало единственного возможного кандидата. Ощутив прилив надежды, он вскочил и помчался на малый трансфер, чтобы добраться до обители Сэле.
Когда Гиб Аянфаль подошёл к вратам обители, труд строителей уже успел давно закончиться. Однако Гиб Аянфаль понял, что не зря спешил – навстречу ему шёл Зоэ в сопровождении родичей Чаэ. Завидев его, асайи тут же ускорили шаг.
– Янфо, ты вернулся! – первым воскликнул Зоэ, – с тобой всё хорошо?
– Вполне. А вы уже всё знаете?
– Знаем, – ответил младший Чаэ, – волны этого не скрыли.
На их лицах отразилась обеспокоенность, на которую Гиб Аянфаль просто не мог промолчать.
– Я хочу, чтоб вы знали – Багровый Ветер не виноват, – твёрдо сказал он, – это вышло случайно. Я сам больше всех повинен в случившемся, чтобы там ни говорил Голос!
Старший Чаэ возложил руку на его плечо и легонько сжал его.
– Он был сложным асайем, мы понимаем, что всё не так однозначно, – проговорил он, – А уж что думают другие… Тебе лучше не отягощаться этим. Со временем это просто уйдёт в глубину волн, как и прочие подобные истории.
Гиб Аянфаль только кивнул, утешенный словами Чаэ. Тот тем временем отпустил его плечо и, взглянув на Зоэ, сказал:
– Ладно, мы с родичем пойдём. А вы поговорите.
И Чаэ, откланявшись, удалились. Когда они скрылись за деревьями, Зоэ подошёл ближе и произнёс:
– Чудное семейство! Они мне очень помогли тут, пока ты был на исцелении. Даже патрицию трудно, знаешь, управиться с целой сотней строителей!
– Ты занимался управлением вместо меня?
– Да. Я сразу решил, что так будет правильней, чем пытаться кого-то ещё призвать. Но теперь ты вернулся, и всё встанет на круги своя.
– Благодарю, – произнёс Гиб Аянфаль, чувствуя тёплый прилив признательности Зоэ за такую проницательность, – А мастер Эйдэ был здесь? Мне он очень нужен!