Башни Эквеллора
Шрифт:
Выждав для уверенности еще некоторое время, приключенцы с предосторожностями выползли из спасительной зелени и пошли по краю дороги, готовясь в любой момент снова нырнуть под сень растений.
— Может, другую дичь увидела, — предположил Торрен, продолжая оглядываться.
— Надеюсь, не только увидела. Но и скогтила, и сожрала, и теперь ей тяжело даже в воздух подняться, — Мист продолжала нервничать еще некоторое время, но птица не возвращалась, так что девушка мало-помалу успокоилась, отбрасывая в сторону происшествие как очередную мелкую неприятность, притянутую Книгой и ее особым “магическим”
— Срань пепельная! — выругался Торрен, который остановился, обтекая, оглядывая себя. Потом провел рукой по лицу, пытаясь стереть оттуда потеки, но только еще сильнее размазал и рыкнул, отплевываясь. Не менее уделанная Мист, разведя пошире руки, всплеснула ими, пытаясь стряхнуть жидкие птичьи экскременты, но они были слишком вязкими. и так просто не поддавались.
— Не пепельная, — невнятно произнесла она. — Но срань!
Торрен внезапно захохотал.
— Это к удаче! Говорят, если птичка насрет — это к деньгам!
— Да нас теперь просто должно с головой златом завалить, — проворчала Мист, еще раз с отчаянием встряхнула руками и потопала к реке, уже почти различимой между деревьев.
Помывка заняла изрядное количество времени: оба шли без головных уборов, поэтому волосы оказались загажены целиком и полностью, досталось плащам, курткам, рубашкам. К счастью, у обоих почти не запачканы оказались штаны, хотя Птица грома и тут отличилась, пометив порты Торрена белым пятном аккурат посередь задницы. Как умудрилась прицелиться — не понятно.
И если Торрен спокойно попросил подругу промыть его гриву, то Мист яростно стирала свои волосы самостоятельно, отгоняя Торрена и местную живность злобными воплями — и времени все это, конечно, отняло у нее значительно дольше.
— Ты вот тут не оттер, — обвиняющим тоном сказала она приятелю, указывая на его плащ, разложенный на камнях в целях просушки. После помывки она вернулась мокрая и злая, и расплачиваться за это предстояло всему миру, так несправедливо с ней поступившему.
— Да ладно, — отмахнулся Торрен, не понимая еще степени опасности. — Подумаешь. Там еще куча пятен, не заметно!
— Ты собираешься ходить измазанный в дерьме? — возмутилась она. — А ну, стирай быстро!
— А не то что?
— А не то я рядом с тобой не пойду, — фыркнула Мист, засовывая нос в сумку в поисках еды.
— На запах жратвы слетишься, никуда не денешься, — беззаботно отозвался парень. — Кто тебя еще кормить будет, заразу?
Мист недовольно на него глянула, но мстительно наступила не слишком чистым ботинком на просыхающий плащ, оставив на нем влажный, грязный отпечаток.
— Эй! Удар ниже пояса! — возмутился парень, подскакивая и изучая причиненный вред.
— Выше, —
Но, стирка стиркой, а сушка вещей, несмотря на довольно теплое солнце и готовность путешественников не придираться к степени сырости надеваемой на себя одежды, заняла довольно много времени: в дальнейший путь они двинулись куда позже, чем должны были бы.
— И это мы что теперь, будем в том пепловом месте ночевать? — поинтересовалась Мист как можно более небрежным тоном, вышагивая рядом с другом по пыльной дороге.
— Чего?
— Не “чегокай” мне, я ж видела по карте, что ты сам так строил путь, чтобы в том лесу не ночевать, — Мист пнула камешек, потом, подумав — еще и Торрена сзади под коленку.
— Эй! — возмутился он, сделав пару непроизвольно ускоренных шагов вперед. — Ну, да, я не хотел там ночевку устраивать, но это ж совсем другое место. Не где мы трупы видели — тут самый, считай, край, а мы прямо по центру его рассекали. Да и место тут наезженное, караваны ходят туда-сюда, и я не слышал, чтобы что-то случалось тут. Просто тебя берег, нервировать не хотел, ты же у меня хрупкая, — добавил он с очевидным ехидством. — Просто фея.
— Да. Хочу фейкану, хочу нафеячу, — пообещала Мист, но Книгу, чтобы огреть Торрена по башке, ей доставать было лень, поэтому все-таки обошлось без членовредительства.
Деваться им, впрочем, было некуда: других трактов, на которые можно было бы безопасно свернуть, по близости не пролегало, поэтому вечер застал их в том самом приснопамятном лесу, в попытке углядеть разведанные места стоянок караванщиков.
В итоге одну такую они нашли: немного в стороне от дороги Торрен смог услышать родник, и вокруг него оказалась довольно большая утоптанная поляна, явно не раз и не два использованная для ночевки.
Тут и постановили остаться. Торрен, вооруженный своим новым ночным зрением, которое так и не думало его оставлять, деятельно натаскал сушняка, развел огонь и споро сварил кашу, даже не интересуясь, не хочет ли это сделать Мист — ответ он знал заранее. Есть, впрочем, она была согласна, хоть и попеняла Торрену на отсутствие разнообразия в походной кухне.
— Опять каша. Вчера такая же была.
— Извини, обоз с продовольствием потерялся, — добродушно хмыкнул он.
— Надо было у этой засранки, птицы грома, кролика отнять, — посетовала девушка мечтательно. — Может, это вообще был особый кролик! Заяц с затейливым узором из золотистых волосков!
— В святые отшельники собралась? Хотя, о чем это я, у нас же есть уже один собственный отшельник, — прыснул со смеху Торрен. — Правда, зайца он, скорее, порвет на части и сожрет, причмокивая.
Мист изобразила крайнюю степень тошноты и уткнулась в свою тарелку, невольно гадая, как там дела у Аша. Надо будет обязательно наведаться в Сарэн, когда они вернутся в Университет — мало ли, что там и как. Посылает ли Гординн достаточно еды, и не начал ли Аш сходить с ума, и еще сотни возможностей того, как могли развиваться там события роились в голове Мист, перебивая вкус каши. Но почему-то ей казалось, что все должно быть хорошо: Аш казался ей невероятно вменяемым для сына болотной ведьмы. Кто знает, может, он станет каким-нибудь великим героем? Когда-нибудь.