Башни Эквеллора
Шрифт:
Мист улыбнулась своим мыслям, старательно вылизала миску и, накрыв ее пустой тарелкой Торрена, отставила в сторону, чтобы не мыть сейчас: завтра на завтрак все равно будут остатки той же каши.
— Спать, — сказала она решительно, устраивая гнездо из одеял.
— А как же романтическое разглядывание звезд на небе? — спросил Торрен. — Нету в тебе поэзии.
— Да откуда ей взяться-то? Моя мама такого не рожала, — зевнула Мист. Лес вокруг их стоянки казался вполне тихим, никакой опасности она не чувствовала и не слышала: обычные звуки ночного леса, ничего особенного.
— Может, зато ты уже родишь какое-нибудь охранное заклинание?
— Вот тебе вредно читать про магию, — пожаловалась Мист. — Будь благодарен за то, что есть и большего не проси.
— Э, нет, — не согласился Торрен, укладываясь под одеяла спиной к ней. — Если я тебя пилить не буду, ты ничего вообще делать не будешь.
— Ну ты, прямо, зловредная жена.
— Зловредная пельмешка, — хихикнул Торрен.
— Это такая пельмешка, от которой расстройство желудка, что ли? Это правильно, у меня от тебя сплошь расстройство — всего.
— Да врешь ты все, — добродушно отозвался Торрен, закрывая глаза. — Спать только не даешь. Нет бы колыбельную спеть.
— Придут Страсти-Мордасти, — с готовностью пропела Мист, правда, крайне немелодично. — Приведут с собой Напасти, Приведут они Напасти, Изорвут сердце на части! Ой, беда! Ой, беда! Куда спрячемся, куда?
— Под одеялко, — невозмутимо ответил Торрен и, кажется, заснул почти сразу после.
Мист же еще долго смотрела на звездное небо, не думая ни о чем конкретном, а когда закрыла глаза, увидела звездное небо снова, только немного другое, словно она была где-то за много, много дней пути от места их с Торреном ночлега. Вероятно, так и было: опустив голову и переведя взгляд ниже, девушка обнаружила невдалеке двухэтажный дом с небольшой башенкой. Он казался бы почти совсем обычным, если бы не отдельные элементы, явно выполненные в эльфийском стиле, растительные орнаменты в резьбе, странные очертания окон. Вздохнув, Мист бодро зашагала по иллюзии вперед, к крыльцу с темными от времени ступенями.
Подниматься, впрочем, по ним было удобно, деревянные перила под рукой казались приятно гладкими и теплыми, а дверь внутрь оказалась незаперта: Мист легонько толкнула ее, проходя внутрь, и, зайдя в холл, тут же увидела впереди приоткрытую дверь в уже знакомый каминный зал. Когда она вошла, подросток-Мейли поднял на нее голову от раскрытой на коленях книги.
— Что, каникулы кончились? — бодрясь, спросила Мист.
Мейли собрался было что-то ответить, но внезапно нахмурился, и потом картинка замерла, словно замороженная, чтобы через несколько мгновений ее прорезала вертикальная трещина, в края которой начал сыпаться серый пепел. Мист заторможено сделала шаг назад.
— Просыпайся, — с усилием сказал Мейли, облик которого мигал и расплывался. — Ключ — выйти за дверь. Быстрее. Ну?
Мист сделала еще один шаг, пытаясь понять, что происходит, но трещина в реальности перед ней расходилась все шире, мир иллюзии делался плоским, и она, развернувшись, в два прыжка выскочила за порог и открыла глаза снова.
Вот только облегчения это не принесло: вместо того, чтобы очнуться под боком у Торрена, зевнуть и уснуть снова, уткнувшись носом в успокаивающе теплое плечо друга, Мист пришла в себя связанной по рукам и ногами, буквально туго спеленутой веревками от и до, так, что конечности потеряли чувствительность из-за пережатого кровотока.
— Очнулась, эта, — сказали над ней, когда она пыталась
— Так пристукни, ток не домертва.
— Угук, — ответил первый голос, и Мист успела выхватить своим подземным зрением лицо бородатого, лохматого мужика, который буквально на мгновение появился в границах видимости, прежде, чем почувствовала удар и все погасло.
Очнувшись снова, уже в призрачном свете утра, она совсем уже не чувствовала своего тела, хоть и, моментально вспомнив обстоятельства прошлого пробуждения, тут же попыталась активировать Огненную длань — не повезло. Словно бы с током крови по рукам затормозился и ток магии — никакого эффекта она не почувствовала. Зато успела рассмотреть окружающих ее людей: бледные, лохматые, они были одеты в невообразимую смесь звериных шкур и одежды явно с чужого плеча.
Один из них толкнул стоящего рядом локтем, показывая на Мист кивком, мол, снова очнулась, но от него отмахнулись, потому что стоящий спиной к Мист в центре полукруга собравшихся пожилой дядька старательно выговаривал что-то, что девушка даже не могла опознать и разобрать из-за шумящей в ушах крови и болезненного страха. Она всего-то и могла, что немного повернуть голову: этого хватало только для того, чтобы понять, что она, связанная с головы до ног, с веревкой на шее, уходящей вверх, стоит на земле, и ее с двух сторон уверенно придерживают двое мужиков, принимая на себя ее вес и не позволяя ей завалиться куда-нибудь. И Торрен, полностью бесчувственный, с запрокинутой головой и кляпом во рту, стоит рядом точно в таком же положении, поддерживаемый несколькими пленителями, и все лицо у него залито кровью. А место было другое — совсем не то, где они останавливались на ночь.
Кажется, они попали, и на этот раз — серьезно. Пока мужик продолжал что-то говорить, что-то смутно понятное про испытания и вознесение и вечную жизнь, Мист лихорадочно пыталась найти хоть какой-то выход, но никакая концентрация не помогала ей преодолеть путы и ограничения, вызвав в руки волшебство, а словам мешал кляп, раздирающий рот. Но она продолжала надеяться и пытаться, и лихорадочно соображать, и ничего не было кончено, ровно до того момента, пока старик не повернулся к ним, и не подал знак, по которому веревки на шеях пленников натянулись вверх.
Мист подумала о своей смерти почти равнодушно: это было просто глупо, ужасно глупо, но помощи было ждать не откуда. Никому они с Торреном не говорили о своем пути и плане, и от дороги они были, наверняка, далеко, и разве что им очень повезет? Но нет, не успеет. Она видела всю просеку, и ни откуда не торопился рыцарь на любого цвета коне, чтобы их спасти. Хотя, что коню делать в лесу? Впрочем, и даже без коней рыцарей не наблюдалось.
Оглядывая с радостным ожиданием замершую толпу, Мист и не увидела первых знаков спасения — только внезапно поддерживающие ее мужики с воплями порскнули врассыпную, роняя ее, и веревка на шее тут же затянулась, перехватывая дыхание, потому что стоять сама Мист не могла, но, не успела девушка заново испугаться, как пенка оборвалась или лопнула, и все веревки на ее теле разлетелись тоже, нарушая неподвижность и словно вместе с ней бессилие. Мист, чувствуя себя свободной, живой, снова способной к движению, вскочила на ноги, зажигая ладонь в Огненной длани, чтобы увидеть, как Торрен с текущим из глаз багровым огнем под градом ударов и выстрелов расшвыривает нападающих, и одно прикосновение, кажется, равняется одной смерти.