Башни полуночи
Шрифт:
– Вскрою, когда вернусь. Я…
В дверь постучали, и она со скрипом открылась, обнаружив за собой хозяина гостиницы, молодого человека по имени Денезель. Он был высок, с вытянутым лицом и бритой головой. Судя по тому, что знал Перрин, хозяин гостиницы был едва ли не Присягнувшим Дракону, он даже дошёл до того, что заказал и повесил в общем зале портрет Ранда. Изображение даже было сходно с оригиналом.
– Прошу прощения, мастер Кримсон, - сказал Денезель, - но человек мастера Гульдена настаивает, чтобы вы с ним поговорили.
– Всё в
Грейди просунул своё обветренное лицо в комнату, и Денезель удалился.
– Эй, Грейди, - воскликнул Мэт, махая ему рукой.- Взорвал кого-нибудь в последнее время?
Загорелый Аша’ман нахмурился, глядя на Перрина.
– Милорд. Леди Фэйли просила меня сообщить вам, когда наступит полночь.
Мэт присвистнул.
– Видишь, вот почему я оставил свою жену в другом королевстве.
Грейди нахмурился ещё сильнее.
– Спасибо, Грейди, - со вздохом сказал Перрин.
– Я потерял счёт времени. Мы скоро разойдёмся.
Аша’ман кивнул и затем удалился.
– Испепели его Свет, - воскликнул Мэт.
– Разве этот парень не может хотя бы улыбнуться? Треклятые небеса и так достаточно угнетают, чтоб ещё люди пытались им подражать.
– Сынок, - сказал Том, наливая себе немного эля, - просто в последнее время некоторые находят мир не таким уж забавным.
– Чепуха, - возразил Мэт.
– Мир забавен. Весь проклятый белый свет недавно смеялся надо мной. Повторяю тебе, Перрин, с этими нашими появившимися повсюду портретами теперь надо держаться ниже травы.
– Я не представляю как, - сказал Перрин.
– У меня есть армия, которую нужно вести за собой, и люди, о которых нужно заботиться.
– Мне кажется, что ты не слишком серьёзно отнёсся к предостережению Верин, парень, - сказал Том, покачав головой.
– Ты когда-нибудь слышал о народе Банат?
– Нет, - ответил Перрин, покосившись на Мэта.
– Они были стаей дикарей, кочевавших по земле, которая сейчас зовётся равниной Алмот, - пояснил Том.
– Я знаю парочку хороших песен о них. Видишь ли, некоторые кланы красили своим вождям кожу в красный цвет, чтобы они выделялись.
Мэт откусил ещё кусочек сыра.
– Проклятые глупцы. Красить своих вождей в красное? Да на поле боя это превратит их в мишень для каждого солдата!
– В этом-то и смысл, - ответил Том.
– Это было вызовом. Как ещё враги клана смогут отыскать вождя и испытать свои умения в бою с ним?
Мэт фыркнул.
– Чтобы отвлечь от себя внимание, я бы разукрасил парочку своих солдат, а затем, пока все пытаются их поймать, считая, что они возглавляют мою армию, приказал бы своим лучникам утыкать их вождя стрелами.
– В действительности, - сказал Том, глотнув эля, - именно так и поступил Вильям Кровавое Письмо во время своей первой и последней битвы с ними. Об этом повествует «Песня ста дней». Блестящий ход. Я удивлён, что ты слышал об этой песне, она почти позабыта, а битва случилась так давно, что во многих исторических книгах о ней даже не упоминается.
По
– Ты говоришь, что мы превращаем себя в мишень, - сказал Перрин.
– Я говорю, - ответил Том, - что вам, парни, становится всё сложнее и сложнее спрятаться. Куда бы вы ни пошли, о вашем прибытии возвещают знамёна. Люди говорят о вас. Я почти уверен, что вы так долго оставались в живых только потому, что Отрёкшиеся не знали, где вас найти.
Перрин кивнул, вспоминая о ловушке, в которую чуть не угодила его армия. Убийцы приходят ночью.
– Так что же я должен делать?
– Мэт каждую ночь спит в разных палатках, - ответил Том, - а иногда в городе. Тебе нужно попробовать что-нибудь подобное. Грейди может делать Переходные Врата, ведь так? Почему бы ему не делать их каждую ночь посреди твоей палатки? Незаметно ускользни и поспи где-нибудь в другом месте, а утром Переместись обратно. Все будут думать, что ты в своей палатке. Если убийцы решат нанести удар, тебя в палатке не будет.
Перрин задумчиво кивнул.
– Или даже лучше, я могу оставить в палатке пять или шесть айильцев наготове.
– Перрин, - произнёс Мэт, - это очень коварно с твоей стороны.
– Он улыбнулся.
– Ты меняешься к лучшему, друг мой.
– От тебя я попытаюсь принять это в качестве комплимента, - ответил Перрин. Он сделал паузу и добавил.
– Это будет трудно.
Том усмехнулся.
– Он прав. Ты изменился. Что стало с тем тихим, неуверенным пареньком, которому я помог сбежать из Двуречья?
– Он прошёл сквозь горнило, - тихо сказал Перрин. Том кивнул и, кажется, понял, что имел в виду Перрин.
– А ты, Мэт?
– спросил Перрин.
– Могу я тебе чем-нибудь помочь? Может быть, с Перемещением между палатками?
– Нет. Со мной всё будет в порядке.
– Как же ты будешь защищаться?
– C помощью своей головы.
– Собираешься взяться за ум?
– спросил Перрин.
– Вовремя.
Мэт фыркнул.
– Что это последнее время всех занимает моя голова? Со мной всё будет в порядке, поверь мне. Напомни, чтобы я рассказал тебе о той ночи, когда понял, что могу выиграть любую игру в кости, если захочу. Это хорошая история. С падениями с мостов. По крайней мере, с одного моста.
– Ну… можешь рассказать нам её прямо сейчас, - сказал Перрин.
– Сейчас неподходящее время. В любом случае, это не важно. Видишь ли, скоро я ухожу.
От Тома запахло волнением.
– Перрин, ты ведь одолжишь нам Переходные Врата?
– спросил Мэт.
– Ненавижу оставлять Отряд. Без меня они будут безутешны. По крайней мере, у них есть драконы, чтобы хорошенько повзрывать.
– Но куда ты собираешься уйти?
– спросил Перрин.
– Думаю, нужно объяснить, - согласился Мэт.
– Это было одной из причин, почему мы встретились, помимо дружеской беседы и прочего.
– Он наклонился поближе.
– Перрин, Морейн жива.