Башни земли Ад
Шрифт:
— Точно так. Хороший миланский панцирь, кольчуга, наручи, поножи, шлем и щит потянут не меньше пятидесяти цехинов.
— Насколько я понимаю, вы прежде видели этот доспех на рыцаре Яне Жижке, раз так с ходу называете сумму.
— Конечно, видел. В городе не так много рыцарей.
— Это верно. Но вот что странно: городская стража у ворот не могла припомнить, выезжал намедни Ян Жижка за крепостные ворота или нет.
— Они, как водится, галок на башнях считают, — отмахнулся ломбардец.
— И то верно, — согласился Дюнуар. — Где сейчас хорошую стражу найдешь?
— Может, так, не знаю. — Ростовщик со скучающим видом поднял глаза.
— Все ты знаешь, морда щучья, — возмутился магистр Вигбольд. — Отвечай как есть. А то сейчас я тебе вопросы задавать стану. Уж мне ты на все ответишь. Даже какого цвета хвост у адского змия вспомнишь! — Ученый муж с хрустом сжал кулаки.
— Ну, не стоит! Не стоит, — перебил его барон. — Мы тут мило беседуем. Я стараюсь для себя понять всякие мелочи. Вот, к примеру, вы оценили доспех в пятьдесят цехинов. Вас что же, не смутила та вмятина?
— Какая еще вмятина?
— Ну та, на спинной кирасе, чуть ниже оплечья.
— Что за ерунда? Там же нет никакой вмятины.
— А вам об этом откуда известно? — очень медленно, по слогам спросил Мишель Дюнуар. — Под гербовой коттой и плащом эта часть доспеха не видна.
Ломбардец прикусил губу и почувствовал, как твердые клешни ценителя логики сжимаются у него на плечах.
— Прикажете в кандалы, мессир?
— Постой. Зачем уж так сразу в кандалы? Если добрейший господин Фрези и дальше будет пытаться водить нас за нос, он еще успеет в них насидеться. Простите моего друга, он бывает чересчур резок. Как вы желаете отвечать? Для начала на уже заданный мною вопрос или сразу перейдем к тому, куда делся Ян Жижка после бегства из «Коронованного гуся»? А также каким дивным образом он покинул город.
— Вы ничего не докажете, — побледнел ломбардец.
— Кому? — участливо поинтересовался Дюнуар.
— Суду. — Итальянец расправил плечи.
— Это в ваших городских коммунах суд имеет значение. А здесь вы помогаете скрыться человеку, нарушившему королевский указ, ранившему людей его величества, и никакого суда, кроме Страшного, вам не дождаться. Вы просто сгниете в каменном мешке. Так что решайте сами: мы без лишнего шума уладим нелепую выходку буйного рыцаря и с облегчением забудем о ней, или же вариант второй…
Дюнуар погладил бороду:
— Впрочем, о нем вы уже слышали. Решайте сами, не буду вас пока неволить. Раздумывайте над своим ответом. А во время этого раздумья я для себя постараюсь ответить на вопрос: для чего бы вдруг честному ломбардскому ростовщику в далекой Польше прикрывать какого-то богемского рыцаря. Лично вам это не кажется странным? Мне, например, кажется.
Словно пресекая дальнейшие разговоры и ставя жирную точку затянувшейся вступительной части, магистр Вигбольд со стуком поставил на столешницу песочные часы. То ли этот понятный без слов жест, то ли глумливая усмешка на губах Дюнуара оказали решающее воздействие.
— Монсеньор! Я все расскажу, я ни в чем не виноват. Это моя дочь — Джованна. Она просто влюбилась в чертова богемца. Но сами поймите, он какой ни есть, а дворянин. При гербе, храбрец, каких мало. И король его тоже отличал. А в тот день примчался ко мне Ян, глаза выпучил, как у того рака, что у него на котте. Кричит: «Розмберк отыскал меня! Король ему голову мою отдает!»
— Розмберк? — удивился барон де Катенвиль. — Кто такой Розмберк?
— Я о том мало что знаю, — начал открещиваться меняла. — Джованна рассказывала, что это сосед Жижки был. Очень богатый, очень знатный. Ему замок Яна приглянулся, а может, земли его. Продать старое поместье Ян и родичи его отказались, так он судейских подкупил, грамоты всякие подделал и соседские владения отобрал. Ян с этим мириться не захотел. Своими руками замок сжег. Затем людей собрал и пошел по вотчинам пана Розмберка. Маетки да усадьбы палить. Долго его ловили. А когда уже почти совсем поймали, на престол Богемии взошел новый король, Вацлав. А его, извольте видеть, когда он еще принцем был, тот самый Розмберк в подземелье держал. Вот он в отместку Жижку под защиту взял. С Розмберком ничего поделать не мог — тот при императоре Сигизмунде в большом почете. Так он хоть Яна поддержал. Доспех вот этот самый в знак расположения подарил. Но тут император Сигизмунд на Богемию лапу свою наложил, и пришлось Яну к королю Владиславу на службу идти…
— Стало быть, он решил, что король его пожелал Сигизмунду выдать, — усмехнулся Дюнуар. — Нелепая ситуация. Ладно, давайте рассказывайте, что было дальше.
— Когда Ян Жижка прибежал ко мне…
— Прибежал? — уточнил барон де Катенвиль.
— Вы о коне? Коня он здесь, в роще, бросил. Стали мы думать, куда ему скрыться. Я и предложил. У нас в Италии сейчас храбрецы, умеющие оружие в руках держать, ценятся. На том и порешили. Денег у него с собой не было…
— Зато был золотой перстень с орлом, — напомнил магистр Вигбольд.
— Верно, верно. Он оставил мне его, чтобы я смог выкупить доспехи. Мы договорились, что Ян доберется до Равенны и остановится у моего родича. Я как раз намеревался отослать домой Джованну. Она б дружку своему доспехи и отвезла.
— Дружку, — усмехнулся Дюнуар. — Как-то вы не по-доброму с избранником вашей дочери обошлись. Если коня он бросил здесь… Кстати, у хозяина гостиницы надо уточнить, куда же делся конь. Перстень отдал вам для выкупа доспеха. Как же он будет добираться до Равенны? Без денег, без коня…
— Из города шел обоз в Краков. Мы переодели Жижку возницей, дали ему на дорогу немного денег и еды, договорились с кем надо. До Кракова он доберется, а оттуда скоро должен идти караван в Италию. С моим рекомендательным письмом его возьмут в охрану.
— Понятно, — вновь ухмыльнулся Мишель. — Добрый человек.
— Вы не подумайте. Если он женится на Джованне, я дам этот перстень за ней в приданое!
— Это, конечно, сильно меняет ситуацию. Но к моему делу отношения не имеет. Вы можете еще что-нибудь рассказать?