Башня духов
Шрифт:
Зарегистрировав две жалобы, поднялась на второй этаж, в кабинет головы. Туда меня любезно проводил всё тот же чиновник, видимо, жаждавший хоть на минутку вырваться из людской клоаки.
Управа, как и все присутственные места, глаза не радовала, вот и кабинет головы казался унылым, будто моя комната в день приезда в Верешен. Выцветшая благодарность в рамочке, засиженная мухами, скрипучий пол, мебель неизвестно какого века и малиновые шторы на окне. Над креслом головы — неизменный герб Иссала в виде выдры с рыбой в зубах и мешочка золота в небесах. Процветание, богатство и ещё
Голова оказался сухоньким мужчиной такого же неопределённого возраста, как всё вокруг. Глазки мелкие, бегающие, будто у хорька. И носом так же водит. Голова что-то старательно писал. Дежурный чиновник шепнул ему обо мне и махнул рукой — мол, садитесь. Только сесть оказалось некуда, все стулья заняты.
На почётном месте провинившегося в центре комнаты восседал Истван. Раскаянья он не выказывал и с нескрываемой неприязнью посматривал на пострадавших — Вилму и Миклоса. Маг лежал на носилках, поставленных на два стула, и временами постанывал. Вилма пристроилась неподалёку, потупившись и комкая носовой платок. Лицо распухло, следы то ли побоев, то ли неудачного падения расцвели в полную силу. Давит на жалость.
Авалон в пол оборота сидел рядом со столом головы, на равных, и с молчаливым укором смотрел на Иствана. Остальные маги пристроились у стены, демонстративно скрестив руки на груди. Значит, не обвиняли некроманта, а защищали.
— Госпожа Балош? — голос головы не понравился. Сразу и не скажу чем, но мужик себе на уме. — Чудесно! Полагаю, вы поможете пролить свет на эту неприятную историю.
Обтекаемо ответила:
— Сделаю всё, что в моих силах.
— Итак, что вы можете показать по делу о покушении на убийство Миклоса Арна?
— Ничего.
Голова удивлённо переспросил, пришлось объяснить, никакого покушения не было, только дуэль: сосед вступился за честь дамы.
— То есть вы подтверждаете, что Истван Кирай, состоя с вами в…
— Простите, но я ни с кем ни в чём не состою, — перебила я. — Полагаю, в этом и проблема. Господин Арн, — вот какая, оказывается, у Миклоса фамилия, — очень желал, чтобы я вступила с ним в любовную связь, пусть даже однократную, а теперь недоволен тем, что кто-то решил набить ему морду, простите, лицо за неудавшееся изнасилование.
— Которого не было, — подал голос Миклос. Он заворочался и попытался приподняться. — Вспомни, Рената, как мы с тобой гуляли, как я приносил цветы и конфеты, каждый день приносил, как с кладбища на руках нёс. Разве насильник так поступает? И, если на то пошло, не ты ли так самозабвенно меня целовала ещё неделю назад? И не только.
От возмущения даже закашлялась. Маг же с ухмылкой продолжил живописать, как я нежно к нему прижималась в библиотеке, как вздыхала, всячески выказывала расположение, а потом, получив желаемое, охладела.
— Да как раз желаемого госпожа Балош не получила, — подал голос Истван. Он не смотрел на Миклоса и говорил нарочито вежливо. — Вы не удосужились поинтересоваться её желаниями, успешно заменив их своими. Отсюда и наш…ммм… конфликт. Увы, моё терпение оказалось короче терпения госпожи Балош.
Миклос шумно втянул воздух, но промолчал. Он снова лёг и прикрыл глаза,
Вилма участливо вздохнула и в который раз прижала платок к лицу. Несчастная жертва вероломного любовника и аспирантки-разлучницы!
Взгляды обратились на меня, но я не торопилась говорить. Теперь, немного остыв, пришла к выводу, что играть надлежит аккуратно. К сожалению, не успела переговорить с Авалоном, но толпа у входа и выступление 'сладкой парочки' помогли понять, какой оборот приняло дело.
— Обида — плохой советчик, — наконец изрекла я и попросила принести стул. Авалон тут же уступил свой и встал за спиной, положив руки мне на плечи. Простой жест, но сколько в нём смысла! Сразу стало спокойнее. — Миклос Арн вправе злиться на господина Кирайя. Признаться, я не знала, что тот так бурно отреагирует, как и не знала о неких чувствах ко мне.
Прости, Истван, но такое лучше не скрывать. Дуэль велась из-за дамы, значит, оба противника её любили.
Сделав паузу и убедившись, что голова внимательно слушает, продолжила:
— Признаться, это не лучший период в моей жизни. Недавно я потеряла любимого человека, поэтому не успела вовремя пресечь разгоравшуюся привязанность господина Кирайя. Мы соседи, естественно, часто общались. Сами понимаете, тут всё заметить сложнее. Зато мы часто откровенничаем с соседями. Вот и я нечаянно обмолвилась о попытке изнасилования со стороны господина Арна. Так уж совпало, что подруга господина Арна, вот она, сидит рядом с истцом, в тот вечер опять пришла выяснять со мной отношения, оскорбляла, обвиняла в соблазнении своих любовников, вот я и проговорилась. Стены тонкие, мы кричали, а господин Кирай услышал. Он знал о домогательствах господина Арна, о том, что я не желала и не желаю иметь с ним ничего общего, и решил вступиться. Я и истица пытались остановить его, но напрасно. Мужчины подрались, результат вы видите.
— Миклос, — я посмотрела на безмолвствовавшего мага, — твоё слово против слова десятка человек. Увы, ответные чувства с моей стороны видел только ты, остальные же слышали десятки отказов. Да и верешенские кумушки помнят совсем другой поцелуй, закончившийся пощёчиной. Полагаю, они охотно подтвердят мои слова.
— Запутанная история! — протянул голова и сцепил пальцы поверх вороха бумаг. Глаза его щурились, будто у кота. — Никогда ещё не было так трудно определить, кому верить. Видимо, без магического вмешательства не обойтись.
— Я бы советовал поверить госпоже Балош, — в голосе Авалона читалось раздражение. — Она давно жаловалась на господина Арна, не привыкшего к отказам, я даже наказывал его, но, увы, не помогло. Не спорю, в последние недели он вёл себя пристойно, но слова 'нет' понимать не научился. Признаться, не пойму, отчего его показания весомее наших. Или вы полагаете, будто маги лгуны? В таком случае, и господину Арну нельзя верить. Или он заплатил вам? В таком случае это всплывёт, комиссия во всём разберётся. Если раньше я был против, то теперь настаиваю на поездке в Сталиду. Разумеется, после неё я позабочусь, чтобы Миклос Арн навсегда покинул Верешен. Среди моих подчинённых нет места клеветникам.