Башня из красной глины
Шрифт:
Кушекова поджала губы.
— Да, конечно, — произнесла она холодно. — Что ж, я понимаю. Но если Юля умрет, на чьей это будет совести? — Лаборантка развернулась и пошла прочь.
— Думаешь, девчонка слишком молода, чтобы быть во что-то замешанной? — спросил Дымин, когда Кушекова исчезла с палубы.
— А ты считаешь иначе?
— Нет, конечно. Но мамашу можно понять.
— Разумеется. И все же я не собираюсь никого гнать с теплохода. Пусть пока все идет своим чередом. Возможно, у девчонки есть причины плыть
— Хм. — Дымин выбросил окурок за борт и с интересом проследил за его падением. — Бойфренд?
— Почему нет?
— Думаешь, он ждет ее в Сургуте?
— Скорее всего, он тоже купил билет на «Фаэтон».
— Это просто предположения.
— Само собой.
— Он может иметь отношение к делу?
— Откуда мне знать? — Смирнов поморщился, когда внезапный порыв ветра ударил его в лицо. — Приходится хвататься за каждую соломинку.
— Ну да. Не до жиру.
— Если заметишь, что девчонка с кем-то разговаривает…
— Положу мордой в пол и позову тебя, — кивнул с серьезным видом Дымин.
— Молодец. Знаешь, что делать.
— Но она ведь может познакомиться с кем-нибудь на теплоходе.
— Уверен, эту карту они и разыграют.
— Значит, мамаша не в курсе амуров своей дочки?
— Может, и в курсе. Мы ведь не спросили.
— Теперь она с тобой и разговаривать не будет! — усмехнулся Дымин.
— Со мной нет, — согласился Смирнов. — А с тобой — да.
— О, ну спасибо!
— Постарайся выяснить это сегодня.
— Ладно, — нехотя протянул опер. — Задействую свое обаяние.
— Вперед, самец! — улыбнулся Смирнов.
Полицейские спустились на нижнюю палубу, где находилась их каюта. Но до нее они дойти не успели: их перехватил Бирюков. Было ясно, что он поджидал их в коридоре.
— Товарищ следователь! — подскочил он к Смирнову. — Умоляю, разрешите мне сойти в Ремголове!
— Я вас не держу, — удивленно ответил полицейский, останавливаясь.
— Понимаю, но Юрий Петрович… вы же слышали, что он сказал в кают-компании.
— Вы про то, что вам всем нужно обязательно быть на семинаре?
Бирюков мелко закивал:
— Ну да! А я не могу, понимаете? Я не хочу, чтобы меня прикончили на этом гребаном корабле! — Он оглянулся так, словно ожидал, что за спиной у него появится убийца.
— Я вам ничем помочь не могу, — сказал Смирнов. — Договаривайтесь с профессором сами. В конце концов, он вам что, начальник, что ли?
— Э-э, да в общем-то нет.
— Ну вот видите. Решайте сами. Хотите — сходите.
— Легко сказать, — поник Бирюков. — Самсонов хоть и не начальник, а может так сделать, что меня потом ни в одну приличную лабораторию не возьмут. У него связи! А если я сбегу с семинара, он мне этого никогда не простит.
Оставив химика переживать в коридоре, полицейские наконец добрались до своей каюты.
— Слушай, я думаю, наш убийца не станет
Дымин крякнул и уселся возле столика.
— Давай, шеф. Раз ты сам предлагаешь, грех отказываться.
Смирнов вынул стопки и закуску.
— Много не будем, — сказал он.
— Ты ж сам сказал: по сто грамм, — пожал плечами Дымин.
Следователь разлил коньяк и тоже сел.
— Давай, — предложил он, поднимая стопку. — Чтоб нам повезло.
— А Крысолову — нет, — добавил опер.
На ужин была жареная курица с чесноком и специями, спагетти с томатной пастой, свежий белый хлеб и острый сыр — кормили на теплоходе отменно. Смирнов и Дымин с облегчением убедились, что в столовую явились все. С Самсоновыми были двое детей лет по четырнадцать. Мальчик и девочка были очень похожи. Смирнов слышал, что их имена Ксюша и Максим. Золина тоже плыла не одна — с ней была дочь Нина. Она выглядела помладше близнецов, но ненамного.
Викулова и Кожин оказались с полицейскими за одним столиком и от этого соседства явно были не в восторге. Ужин проходил в напряженном молчании.
Однако когда подали салат из капусты и моркови по-корейски, техник вдруг обратился к Смирнову:
— Вероятность того, что вам удастся предотвратить убийство, очень мала, верно?
Следователь внимательно посмотрел на Кожина и обратил внимание, что у того очень тонкие губы, делающие его рот похожим на прорезь.
— Почему вы так думаете? — спросил он.
Техник нервно дернулся.
— Вас всего двое. Или это вы только так сказали? А на самом деле на теплоходе полно переодетых полицейских? — В его взгляде промелькнула надежда.
Смирнов отрицательно покачал головой:
— Нет, увы.
— Жаль.
— Мне тоже. Если бы моя была воля, я бы задействовал больше людей.
— Но тогда вы вынудили бы убийцу отложить преступление, — заметила Викулова. К ужину она переоделась и сменила серьги. Теперь это были малахиты, гармонирующие с платьем.
— Скорее всего.
— Никто не хочет умирать, — сказал Кожин.
— Ясное дело, — согласилась Викулова.
На этом разговор закончился. После ужина все разошлись по каютам, только дочка Кушековой отправилась с близнецами и Ниной гулять по теплоходу. Дымин вызвался составить им компанию, а заодно и приглядеть за ними.
Смирнов же отправился в каюту. Он считал, что все семеро ученых будут поначалу присматривать друг за другом и не станут ходить поодиночке — страх был еще слишком силен. Потом они, конечно, расслабятся и потеряют бдительность. Крысолов тоже должен это понимать. Если он уверен, что никто не сойдет раньше времени, то торопиться не будет. В конце концов, у него в распоряжении почти пять дней и ночей.