Шрифт:
Глава 1. Воскресенье
— Что тут у нас? — зевнув, спросил Смирнов.
На нем были надеты легкая зеленая ветровка, мешковатые джинсы и кожаные ботинки на липучках вместо шнурков. Коротко стриженные волосы лежали в разные стороны, потому что он забыл причесаться.
Смирнов недовольно взглянул на яркую лампу, освещавшую прозекторскую. Его подняли в семь утра в выходной, чтобы он приехал в морг посмотреть тело. И все потому, что два года назад полицейскому уже приходилось расследовать ряд преступлений, совершенных
Впрочем, этого тела он еще не видел. По словам Несметова, посмотреть было на что, но в подробности начальник не вдавался.
— Показывай, — кивнул Смирнов патологоанатому, двадцатипятилетнему парню по фамилии Тумарин, пришедшему работать к ним в район всего полгода назад. Он же входил в группу криминалистов и, как правило, представлял результаты их совместных усилий полицейским. Поэтому по всем вопросам обращались именно к нему.
Тот поправил очки в черной пластмассовой оправе и взялся за край простыни. Немного театральным жестом снял и переложил ее на соседний стол.
— Прошу, полюбуйтесь! — сказал Тумарин, сложив руки на груди и как бы предлагая полицейскому оценить труп.
Смирнов невольно содрогнулся, хотя видел вещи и похуже.
— Мужчина шестидесяти трех лет, — выдержав паузу, начал комментировать Тумарин. — На груди и животе многочисленные порезы, сделанные зазубренным лезвием. Причем я думаю, что убийца сделал зубцы на обычном ноже, поскольку они отличаются друг от друга длиной и формой.
— Дальше, — коротко велел Смирнов.
— На ногах по три перелома, вероятно, от ударов металлической трубой диаметром не меньше трех сантиметров. На коже остались следы ржавчины и зеленой краски, они сейчас на анализе. Далее, фаланги пальцев на руках сломаны, причем все. На запястьях и лодыжках алюминиевая проволока диаметром два миллиметра, накрученная в три витка.
— Значит, жертву связали?
— И надежно, прошу заметить, — согласился Тумарин.
— А эти переломы. По ним можно определить, насколько силен убийца?
Патологоанатом скептически хмыкнул:
— В наше время не так уж много действительно сильных людей, даже среди мужчин. Если человек не занимается спортом, удар у него так себе.
— Значит, удары, нанесенные покойному, силой не отличались?
— Вообще-то, да.
— Их могла нанести и женщина?
— Вполне.
— Что еще?
— Анализ крови я сделаю, но могу предположить с большой долей уверенности, что предварительно мужчину усыпили хлороформом, — я обнаружил его следы на лице в области губ, носа, щек и подбородка. Кроме того, после него на коже остаются характерные ожоги.
— Под ногтями что-нибудь есть?
— Только обычная грязь. Ничего примечательного. Остатки сухой кожи в основном.
— Убийцы?
— Нет, его собственной. Это я уже проверил. Думаю, он просто чесался. В пользу этого говорит то, что частицы кожи
— Ясно, — сказал Смирнов.
— А вот это вам должно понравиться. — Тумарин взял с соседнего стола целлофановый пакетик и протянул Смирнову. — Это я извлек из ротовой полости убитого, так что советую надеть перчатки. — Он указал на нераспечатанный пакет, лежащий рядом с полицейским.
— Что это? — заинтересованно спросил Смирнов, натягивая перчатки. — Записка?
— Не совсем.
Тумарин раскрыл пакет и достал свернутую трубочкой бумажку:
— Смотрите сами.
Смирнов взял бумажку и аккуратно развернул. В центре листка был старательно выведен значок, напоминающий букву «П».
— Что это? — нахмурился Смирнов.
— Без понятия. Похоже на «П».
— Это я и сам вижу.
— Можно отсканировать и забить в компьютер.
— Сделай это, — сказал Смирнов.
— Не могу гарантировать, что компьютер распознает этот знак, — с сомнением покачал головой Тумарин. — Он слишком похож на «П».
— Все равно попробуй. Потом расскажешь, что получилось.
— Ладно.
— А я постараюсь узнать, известны ли случаи, когда человеку в рот клали записку. Может, легенды или мифы.
— Это может сработать. Если забить в Интернет…
— Предпочитаю консультацию живого человека, — перебил Смирнов. — Думаю, какой-нибудь профессор подойдет.
Патологоанатом усмехнулся:
— Иногда Интернет оказывается полезней.
— Попробую и то, и то. Для полноты картины. Что еще хорошего скажешь?
— Ну, бумага, которую вы держите в руках, — это обычный листок для записей. Такие стопками продаются в канцелярских магазинах. Написано кровью.
— Чьей? — быстро спросил Смирнов.
— Не убийцы. Жертвы. Думаю, ее взяли из пореза.
— А чем писали?
— Похоже, иголкой. На бумаге хорошо заметны царапины.
— Может, концом ножа?
— Нет, линии получились бы шире.
— Отчего он умер? — помолчав, продолжил спрашивать Смирнов.
— От удушья.
— Его задушили? — Взгляд полицейского скользнул по шее убитого. — Я не заметил никаких следов.
Тумарин кивнул:
— И не заметите.
— Тогда как его прикончили? Положили подушку на лицо?
— Нет. Забили горло глиной.
— Чем-чем?!
— Глиной.
— Какой?
— Красной.
— Анализ сделали?
— Пока нет. Его только вчера вечером привезли.
— Когда будет?
— Не раньше завтрашнего утра.
— Чего так долго?
— Есть реакции, которые требуют времени, знаете ли. Они не могут проходить быстрее, чем… словом, не все можно ускорить.
— Ладно, только не затягивайте, ладно?
— Как смогу — сделаю. Получите с пылу с жару. Но должен предупредить, что вокруг Питера полно мест, где можно достать красную глину.