Башня Измены

Фаллон Дженнифер

— Меня радует их молодой задор, сударыня, — невозмутимо ответствовал Дженга.

— Ах, вот как вы это называете! Я бы назвала это по-другому. — Мэгина нахмурилась и повернулась к двум драчунам: — Приведите себя в порядок и ждите меня в башне.

Он повернулась на каблуках и, прихватив деревянное ведро, унеслась в темноту.

— А что случилось? — спросил Дамиан у Лорда Защитника. То, что Мэгина, эта всегда уравновешенная добрая старушка, разгневалась, казалось почти невероятным.

— У нас гость из Цитадели, — ответил Дженга.

— Кто такой? — вмешался Тарджа.

Похоже,

он совсем оправился от шока после студеного душа. Хотелось бы и Дамиану прийти в себя так же быстро.

— Гарет Уорнер.

Дамиан уставился на Дженгу, пытаясь сформулировать подходящий вопрос. Ему не хотелось ударить в грязь лицом перед медалонцами. Следовало создать впечатление, что он в состоянии хотя бы мыслить трезво.

— А этот Гарет Уорнер наш человек?

Тарджа пожал плечами.

— Поживем — увидим.

Гарет Уорнер оказался невзрачным человеком среднего роста в красном мундире защитника с комендантскими нашивками. Он был лысым, острым на язык и умел втереться в доверие, военлорд принял его в огромном, наспех подремонтированном зале Башни Измены, освещенном факелами. Дамиан не помнил, откуда взялось такое название. Оно определенно не было официальным, и называть эти развалины Башней Измены в присутствии Лорда Защитника считалось делом небезопасным. Хотя казалось вполне уместным, ибо защитники шли сюда, чтобы спасти свой народ от захватчиков, но, едва оказались здесь, нарушили присягу.

Защитники, прибывшие сюда несколько месяцев назад, обнаружили, что развалины пусты. И со временем стратегическими объектами стали другие крепости, покрепче и понадежнее, что находились ближе к северной границе. А Башня Измены так и осталась торчать посреди бескрайней равнины северного Медалона.

Гарет Уорнер стоял у большого камина, заложив руки за спину. Справа сидела в кресле Мэгина, слева, напротив бывшей Верховной сестры, — Дженга. При виде Тарджи и Дамиана, вошедших в зал, комендант не изменился в лице. Подойдя к камину, Тарджа осторожно кивнул.

— Приветствую вас, Гарет.

— И я вас, Тарджа. — Комендант тоже кивнул в ответ. — Должен признать, ваша голова крепко держится на плечах.

Тарджа чуть заметно улыбнулся, и у Дамиана немного отлегло от сердца. Что-то в госте настораживало его, но что именно, Дамиан, еще не пришедший в себя окончательно, не мог понять. Ему оставалось только надеяться, что этот человек не опасен. В противном случае дело плохо.

— А я не сую ее в петлю на радость врагам. Комендант Уорнер, это военлорд Кракандара Дамиан Вулфблэйд.

— Наш новый и в некоторой степени неожиданный союзник. Приветствую вас, милорд.

— Взаимно, комендант, — отозвался Дамиан. — Я слышал, вы прибыли из Цитадели. У вас есть какие-нибудь новости?

— Вопросов больше, чем новостей, — ответил Гарет, окинув взглядом присутствующих. — Кворум по вполне понятным причинам обеспокоен затянувшимся отсутствием Верховной сестры в Цитадели. Приказы, поступающие в Цитадель с ее печатью, кажутся странными по сравнению с ее… предыдущими распоряжениями.

— За последние месяцы Верховная сестра изменила свои взгляды, — сказал Тарджа.

— А она жива?

— Конечно, жива, — вмешался Дженга. — Неужели вы думаете, что я допустил бы

убийство?

— Я здесь не для того, чтобы излагать свое мнение, милорд, — пожав плечами, сказал Гарет. — Я здесь для того, чтобы прояснить вопросы, которые заинтересовали Кворум. И для подозрений имеется множество причин. Вы покинули Цитадель с армией, чтобы схватить и наказать бежавшего осужденного. Через шесть месяцев вы оказались здесь, на северной границе. Беглец прощен и принят под ваше покровительство. Чужестранец-военлорд стал вашим союзником и готовится воевать с народом, который мы еще совсем недавно считали дружественным. И все это происходит с одобрения Верховной сестры, которая, как всем известно, не поддерживала вас ни в одном из этих вопросов. И что самое примечательное: до сих пор никто не послан к вам для расследования этих обстоятельств.

— Тому имеется логичное объяснение, — вмешался Дамиан.

— Хотелось бы мне услышать его, — сказал Гарет. — Уверен, оно приведет меня в восторг. Но сначала я настоятельно прошу встречи с сестрой Джойхинией.

— Вы не доверяете мне, Гарет? — спросил Дженга.

— Что вы, милорд! Я подчиняюсь приказу.

— Очень хорошо, — согласился Дженга, но как-то нерешительно. — Вы увидите ее. Надеюсь, после этого все встанет на свои места.

— Я тоже надеюсь на это, милорд.

— Сестра Мэгина, будьте добры, проводите коменданта Уорнера в покои Верховной сестры.

Мэгина нахмурилась.

— Мне бы не хотелось беспокоить ее в такой поздний час.

— Боюсь, вам придется сделать это. Вряд ли комендант захочет ждать до утра.

— Хорошо. — Мэгина поднялась и направилась к узкой лестнице, которая вела на верхний этаж. — Следуйте за мной, комендант.

Старая женщина и защитник прошествовали мимо Дамиана и Тарджи и скрылись в темноте. Проводив их взглядом и уже не боясь, что его услышат, Тарджа с обеспокоенным видом повернулся к Дженге.

— Это может быть трудно, — сказал он, склонившись над длинным столом, и тяжело оперся на крышку.

«Эге, да он не так трезв, как кажется», — воодушевился Дамиан.

— Трудно? Да это абсолютно невозможно! Я никогда не приветствовал эти махинации! Рано или поздно это должно кончиться.

— У вас есть вариант получше?

— Но не посылать же приказы в Цитадель! Да еще с печатью Джойхинии! Любой человек в здравом уме и памяти сразу поймет, что эти распоряжения исходят не от нее.

Дамиан сделал шаг вперед и остановился между спорщиками, точно хотел прекратить полемику, которая велась уже несколько месяцев.

— При всем моем уважении к вам, эти приказы исходили именно от Джойхинии. Она подписала и скрепила печатью каждый из них.

— Но она же совсем как ребенок, — возразил Дженга. — Вы можете подсунуть ей приказ о ее собственной казни через повешение, и она подмахнет его с радостью. Я не так ловок, как вы с Тарджей, в искажении истины и не так тщеславен, лорд Вулфблэйд. То, что мы сделали, равносильно предательству.

— Отказ от убийства трехсот невинных людей был предательством, Дженга, — возразил Тарджа. — Все вытекающее из этого было просто последствием. Предательство свершилось и осталось в прошлом. Теперь наш долг — защитить Медалон.