Башня мертвых
Шрифт:
– Нет, точно не он.
– Да. Прошлый раз был просто ужасным.
– Но не настолько, как в позапрошлый.
Крау зловеще ухмыльнулся:
– Так значит, у вас помимо меня появился новый глава семейства? Тогда не буду вас задерживать.
Он попытался встать, но девушки быстро приковали его к дивану, закинув ножки к нему на колени.
– Тебя не было здесь видно весь последний месяц. Ты бы предпочел, чтобы мы умерли с голоду? – Рьяма шептала Крау на ухо.
– Ну зачем же ты лжешь. – Крау провел языком по золотой
– Чего ты хочешь, Крау? – Мартин закусила губу и прижалась к нему грудью.
– Я всего лишь даю вам выбор: потрахаться сегодня за большие деньги с чудовищем или за полцены с самым прекрасным мужчиной в Юсдисфале.
Крау сбросил с себя девушек и отправился к бару. Он обернулся, чтобы подмигнуть им:
– Чувствую себя лучше, спасибо. Я за выпивкой. Найдите меня, если что.
Рьяма сложила одну ногу на другую:
– Что думаешь?
– Я его ненавижу. Единственный, кто всегда недоплачивает. – Мартин нахмурилась.
Рьяма поцеловала ее в шею:
– Да… Но иногда мне кажется, что это мы должны ему платить.
XXXVII. Перед концом
Тэвия коротко постучала и немедленно вошла. В комнате Крау всегда властвовал беспорядок, и он наотрез отказывался впускать в нее служанку Мэриет, которой всегда натерпелось прекратить весь этот бардак. Но в этот раз было по-другому.
– Вот это можешь выбросить… И это. – Крау передал ей в руки кипу писем и древнюю лампу с ажурными створками, - Так, а вот это нужно попробовать опубликовать… Мэри, когда прибудет Рэдо, передай ему, что тут стихи всякие и проза. Пусть предоставит коллегии, что на его взгляд не будет откровенно паршивым.
– Хорошо…
Мэриет понурив голову, с грустью рассматривала неаккуратные письмена.
Тэвия сложила руки и склонила голову набок. Она покашляла, чтобы Крау ее заметил.
– О!.. А вот это тебе сегодня пригодиться на собрании.
Крау раздвинул кучу хлама и подобрался к картине, выглядывавшей на четверть из-под завала. Он показательно сдул с нее пыль и протянул Тэвии.
– Ужасное зрелище… - девушка нахмурилась и, поискав взглядом, нашла подпись.
«Ричарден».
– Не знала, что он еще и картины писал.
– Он был одарен во всем, к чему прикасался.
Ричард изобразил Кафиниум в полную величину. Взгляд снизу придавал ощущение, что башня бесконечно тянется к небесам.
– И для чего она мне?
– Как это? У тебя же сегодня будет крайне деликатный разговор с Торнами. А Бломос Торн вообще-то известный коллекционер картин. Поверь мне, тебе будет достаточно предложить ему это и… считай сделка в кармане.
Теперь Тэвия посмотрела на картину совсем по-другому, как и на Крау.
– Откуда ты это знаешь?
Крау ухмыльнулся:
– Его сын, знаешь ли,
Тэвия улыбнулась и отложила картину:
– Иногда даже ты бываешь полезен.
Крау не ответил ей. Он продолжил нагружать Мэриет хламом. Периодически ей на помощь прибегала пара садовников и оттаскивала вещи, мебель и бумаги куда-то к амбару. Тэвия, подтянув платье, села на единственный ветхий стульчик и стала наблюдать. У нее еще оставались час или два до встречи. Она должна была потратить время с пользой: проследить за подготовкой, проверить вино, подобрать одежду… Но она решила немного отдохнуть. Здесь.
Ведь в этом нет ничего странного? Разумеется нет.
Солнечный свет проникал в окна по касательной. Пыль вихрями кружила по комнате. В затхлом запахе комнате запекались нотки грусти. Все это было ей знакомо. Много лет назад маленькая Тэвия так же сидела на небольшом стульчике и успокаивала маму, пока отец собирал вещи. Незаметно для нее, по щеке одиноко скользнула слеза, которую она сразу утерла сетчатым рукавом. Затерев до красна глаза, Тэвия улыбнулась сама себе.
Ну и чего это я раскисла?
Крау аккуратно положил руку ей на плечо.
– Птичка сидит и грустит на рассвете. Ей далекими кажутся бескрайние выси, и лезут ей в голову всякие мысли: о доме, семье, любви и полете. Какое уж счастье? О чем вы поете? Но птичкам другим не слышен сей возглас. Клювик ее, дрожащий как колос, тих слишком и неуверенный очень. Счастьице здесь; не в небе, не в море. Здесь, на земле, на ветках зеленых.
Тэвия почувствовала, что вот-вот разрыдается. Она закрыла лицо руками и тяжело задышала.
Крау опустился на колени и обнял ее:
– Как бы не было тяжело, всегда думай о хорошем. Не о том, чего у тебя нет или о том, чего тебе не достигнуть. А о том, что есть. А у тебя есть многое. Не становись грустной птичкой.
– Заткнись, прошу.
Крау кивнул сам себе: мне это тоже не помогло, ха-ха.
Внезапно вбежала Мэриет.
– Госпожа, Торны приехали раньше, чем мы ожидали!
Тэвия вскочила, резко переменившись в лице. Она бросила убийственный взгляд на Крау, а тот лишь с улыбкой развел руками. Дверь с грохотом закрылась.
– Картину не забудь! – крикнул он ей вслед.
Мэриет извинилась, поклонилась и, забрав картину, вновь прикрыла дверь. Крау медленно прошелся по комнате. Похоже, ничего не забыл… И тут на глаза ему попалась любовь всей его жизни. Черная сталь поблескивала на солнечном свету рядом с кроватью. Он с опаской коснулся ее, но она не ответила ему болью. Тогда Крау взял оружие в полный ухват и уткнул кончик в потолок.
– Еще совсем чуть-чуть, брат.
***
Фидель налила вино в бокалы и пододвинула один к Крау.