Башня мертвых
Шрифт:
– Я буду скучать по тебе. Наверное, больше всех прочих. – Рэдо медленно похлопал длинными ресницами.
Одет он был по случаю. Красная роба, подпоясанная золотом и черные матовые сапоги с юсдисфальским национальным узором.
Крау приобнял его за плечо:
– А я скучать не буду. Потому что… ты всегда будешь в моем сердце. Особенно теперь, когда ты разделил со мной этот вечер.
Рэдо улыбнулся – он редко себе это позволял. Всегда строил из себя серьезного подданного короны.
– Если когда-нибудь возьмусь
– Ха, самому тошно, что не сделал этого.
– Пройдемся?
– Сразу за тобой.
Они шли вдоль берега, мимо людей, мимо судов. Прохладный бриз обветривал губы. Морской запах пробирал до мурашек.
– Я подготовил все нужные документы. Тебе осталось только поставить свои печати… Не жалеешь? Вернее… жалеть, наверное, стоило бы мне. Прости, что подобрал тебе такую ужасную супругу.
– Все в порядке. Недавно я понял, что она не так уж и плоха. Просто мы разные. Мне даже пришла мысль, что если мы будем смотреть на один и тот же мазок на холсте, то если я с уверенностью скажу, что это красный, она увидит в нем отчетливо желтый. Такое бывает и это… не повод для вражды. Я правда жалею, но только о том, что некоторые вещи приходят ко мне слишком поздно.
– Но ведь так же и в этом случае! Я имею ввиду башню.
– Нет. С Кафиниумом все было предрешено. Это ясно, как солнце, всегда восходящее утром.
– На моей памяти все же был день, когда оно не взошло. Кажется, это наши академики называли затмением.
Крау рассмеялся.
– Знаешь, что я вспомнил? Незадолго до последней битвы с Шорданом. Той, что при Орилее. Он посчитал затмение дурным знаком, а потому не повел войска на наши в край ослабшие силы. Этого времени нам хватило, чтобы подготовиться к осаде. А ведь сейчас бы над Подиумом Юсдисфала развивался бы другой флаг…
– Чудеса случаются. – Рэдо остановился и сел на валун, намертво вросший в песок. – И в одно такое чудо мне очень хочется верить. Чтобы вернулся ты спустя много лет, пошли бы мы так же вдоль берега, а ты рассказал бы мне, где скитался, чего нового увидел… как любил и прощал. Как только ты умеешь любить и прощать людей.
Я сел рядом.
– Кто знает, Рэдо? Кто знает.
– Крау протянул огрубевшие за годы руки к закату, - Но я бы тоже хотел вернуться. Однажды.
***
Мартин нервно держалась за бокал красного. Обнаженная она сидела на окне, даже не думая о чувстве стыда. Рьяма довольно постанывала в объятиях Крау. Представлять ее стоило, как кошку, напавшую на пригретое для нее местечко.
– Если ты внезапно вернешься, даже не думай о том, что для тебя найдется потом место. – Мартин бросила клубок слов в шелковую постель.
– Брось, Марти. Это же так романтично! Разве ты сама не предлагала
Мартин позволила себе совершенно не женственный плевок в окно:
– Дура, ты хоть что-нибудь знаешь о Кафиниуме?
Рьяма захихикала и укралась одеялом.
Крау смотрел в потолок, и даже покрытая лаком древесина казалась ему искусством. Ведь надо же было богу задумать все эти предметы, окружающие его, и сделать их такими красивыми!
– Никогда не думал, что ты хочешь путешествовать. – пьяный язык Крау кое-как выдавил из себя слова.
Мартин хмыкнула и отвернулась:
– Ты, наверное, считаешь нас совсем падшими.
– Да, но зачастую на самое дно опускаются те, кто больше всех мечтает.
– Ха-ха-ха, Крау! – Рьяма шлепнула Крау по груди. – Да, мы мечтательницы. Я вот мечтаю о куче денег. А ты, Марти?
– О куче денег.
– А я мечтаю о бесконечной бутылке вина. – Крау схватил воображаемую бутыль и наклонил ее, чтобы отпить.
– Осторожно, всю кровать зальешь! Хи-хи-хи!
Крау защекотал ее, и Рьяма вся в судорогах свалилась с кровати.
Примерно в этот момент в дверь постучали.
– Пошли вон! – рявкнула Мартин и бросила бокал в дверь. Тот разлетелся на кусочки.
Постучали вновь. Крау схватил случайные свои вещи и неаккуратно напялил их.
– Не стоит. – сказал он, когда Мартин решила открыть дверь, но это ее не остановило.
Паршивое настроение часто приводит к проблемам. Замок провернулся дважды и дверь с треском распахнулась.
Доу Робертс свалил Мартин хлестким ударом по щеке. Налитые кровью глаза уставились на Крау, как на добычу.
– У тебя что-то с лицом, друг. Случилось что-то плохое?
Перехватив удар бугая из дома Робертсов, Крау слабо заехал ему в челюсть. Для того, чтобы потягаться хоть немного на равных, ему стоило сегодня не пить. Одной левой Доу свалил Крау на пол.
– Ох… как я тебя ненавижу, Крау. Ты же это знаешь? – Доу сел на него всем своим весом.
– Кха-кха… я все гадаю, почему?
Могучие руки надавили на шею. Крау на секундочку стало грустно, что он закончит вот так, но потом ему как-то полегчало, когда он понял, что ноги-то у него все еще свободны. Рьяма проскользнула мимо них и наклонилась, чтобы помочь поняться Мартин.
Заехав кончиком сапога Доу в затылок, Крау ослабил его хватку достаточно, чтобы вырваться. Какой-то секунды ему не хватило, чтобы перегруппироваться. Еще один удар настиг его висок и почти вырубил. Продолжив удушающую хватку, Доу с легкостью поднес Крау к окну, словно тот был легче бревнышка.
– Жаль, что ты не понимаешь, за что тебе это. – сказал он, - Но так даже лучше. Бессмысленная смерть очень тяжело переносится.
Крау улыбнулся. Он не испытывал злости. Более того – фраза показалась ему достаточно правдивой и хлесткой.