Башня мертвых
Шрифт:
Она хотела обмануть меня. Хотела пройти несколько метров по своему туннелю и нагнать меня позже в моем. Своевольная неритка. Но вслед за ней башня затворила вход, засыпала его камнями.
Я забыл об этом, потому что все эти слова говорил не я. Точнее другой я, которого просто не могло здесь быть. Человек, говоривший моими устами не существует уже очень давно, и это все, что я о нем знаю.
– Мы живы, Ви. Мы живы.
Я обнял ее, как никогда прежде. На ощупь ее волосы казались чудесными неземными шелками, а этот грустный взгляд был сродни алеющему морю, в котором потонуло так много кораблей.
–
И в слезах ее был сокрыт ответ.
***
«Не стесняйся, Крау. Вы можете входить. Убив моего стража, ты заслужил это, но вместе с тем и навлек на себя мой гнев. Это так, к слову. На самом деле, это почти ничего не изменило».
Голос Люмиль отозвался томным эхом в голове.
Стоя на ступенях перед входом, мы держались с Вивай за руки. В ее левой руке сияла серебром рапира, в моей правой – Черная сталь тлела углем. Мы смотрели друг другу в глаза.
С самого начала каждый шаг приближал нас к смерти. Оставалось сделать последний. Как всегда, задам вопрос, но на который я теперь совершенно точно знаю ответ.
Что ждет нас в темном впереди?
Искриться жизнь, и воплоти
Стою я над могильным камнем,
Испещренном именами тех,
Кто так и не узрел конец пути
– Пойдем?
Вивай улыбалась мне, как летний цветок.
– Да, пойдем.
Мы распахнули двери и погрузились в яркий свет.
В главном зале играла торжественная музыка. Два похожих на людей существа играли на трубах, еще трое в длинных фраках мучали очень длинное фортепиано. Органом заправлял крылатый зверь в костюме, изливавшем кислотный цвет. Двое скрипачей показались мне знакомыми – это были Руби и Киро, странная парочка, которой я показывал свой магический фокус. На этот раз на них были красные плащи, а тело осталось оголенным. Вместо привычного торса у Киро тут и там выступали лапки насекомого, а у Руби грудь была покрыта цветастым панцирем, как у жука. Не отрываясь от инструментов, они лишь синхронно нам кивнули. Несмотря ни на что, музыка их была прекрасной, почти идеальной, но с творческой ноткой хаоса, которая и закладывала весь шарм.
В дальнем углу у золотого фонтана, исписанного красными узорами, троица до безумия красивых дам, одетые в цветные полушубки, обсуждали вино.
– И все-таки лучшее вино нам приносят из шестой параллели. Андреас за тысячелетие потерял всю суть приготовления божественного напитка. И для чего ему теперь столько плантаций… пять этажей виноградом усеял, а толку?
– Ну не скажи. Зато он все-таки проверенный. А этот делец с шестой еще неизвестно как себя покажет при следующей поставке.
Ошарашенные мы шли по кроваво-красному длинному ковру и приближались к статуе в центре зала. Она увековечила молодого мужчину с серьезным, в меру безумным взглядом. Он держал руки в карманах тонкого плаща, если ни сказать халата, а на груди у него красовалась толстая цепь, продетая через ушко вдохновляющей подвески в виде золотого пера.
Под статуей на бархатной скамье Сидела Люмиль в полном рыцарском облачении, в отличии от всех присутствующих. Она о чем-то переговаривалась с лысым коротышкой в белесом фраке. Завидев меня, улыбка с ее лица на миг куда-то соскочила, но быстро вернулась. Она жестом спровадила коротышку и взяла
– Приветствую вас. – сказала она оживленно.
– Приветик. – ответили мы с Ви в унисон и так же в унисон наставили на нее оружие.
Музыка резко стихла, а вслед за ней и праздник.
Девочка замахала руками, мол «ничего-ничего, продолжайте», и торжество зажглось вновь.
– Ох, ну что же вы в самом деле за дикари такие. – Люмиль прикрыла лицо от стыда.
– Прости, просто мы любим заканчивать начатое. – съязвила Вивай и, не отводя рапиры, взяла у официанта виноградинку, - А у вас тут миленько, ничего не скажешь. Я о таком только мечтала.
– О, вы еще не были здесь на праздники… Но поверьте мне, программа у сегодняшнего шоу тоже что надо.
– А будет ли сегодня среди зрителей сценарист? – спросил я.
– Кто знает? В Кафиниуме может произойти что угодно.
– Это я уже успел понять. – я опустил оружие.
Вивай посмотрела на меня с опаской. Я быстро перевел на нее взгляд:
– Попробуй взмахнуть рапирой.
Она попробовала, но я этого не увидел.
– Не могу… ха-ха.
Люмиль весело захохотала:
– Нет, друзья, какими бы вы не были сладкими, представление еще рано начинать. Вы в Зале грез. Здесь оружие и насилие служат лишь украшением. Поднимайтесь выше. Мы тоже ждем с нетерпением.
Переглянувшись с Вивай, мы прошли мимо демона в белых доспехах, обогнули колонну и ступили на винтовую лестницу. Навстречу к нам шли молодые люди с роскошными головными уборами и дамы с шикарным бюстом, закованным в дорогие ткани. Около двух минут мы любовались картинами, развешанными тут и там случайно, но со вкусом.
– Мефисто, только погляди! Какая красивая пара! – девушка, натолкнувшаяся на меня, заверещала от восторга.
– Впервые я с тобой так согласен. Прошу прощения, но мне очень жаль, что вы попались не мне. Было бы просто восхитительно увидеть вас в моей параллели… Что же, очень жаль. Да, жаль.
Мы с Вивай смущенно промолчали.
Вскоре перед нами предстала широкая площадка под небесным сводом, усыпанным яркими-яркими звездами. По краям ютились парочки, разглядывавшие космос через массивные телескопы, вкрученные в пол.
– Сколько не смотрю столетий в небеса этой планеты, а все голова кругом идет. Как же все-таки красиво!
Наш же взор приковали не звезды.
Он поднялся с кресла, надел вычурный шлем и затянул свой черный доспех. Он расправил крылья и прорычал что-то на незнакомом мне языке. Люди огляделись, увидели нас и поспешили к лестнице. Я взмахнул клинком и совершенно не удивился, что у меня получилось.
– Ты все еще жив. – сказал Ларгос, - Досадное недоразумение. Следствие глупости тех, с кем я делю свою параллель.
– Ты тоже, смотрю, не хвораешь. Ха, а ведь крови было достаточно.
– Я получил прощение от Госпожи за долгую и верную службу. К тому же, кому если не мне, покончить с тобой? Это дело гордости, которую я давно потерял в глазах других. Но знаешь… - Ларгос встал в стойку и вытянул вперед вместо привычной шпаги огромных размеров меч, украшенный по всей длине ониксами. – Главное ведь то, что видят мои глаза, верно?