Башня на краю света
Шрифт:
Едва Пребен проскользнул в виллу мумий, ему послышались какие-то крики. Он остановился и прислушался.
— Помогите! Полиция! — кричали где-то.
У Пребена екнуло сердце. Крики неслись со второго этажа. Он взбежал по лестнице и вошел в спальню мумий, где увидел их сидящими в постели, бледных, как два трупа, и дрожащих.
— О-о-о, наконец-то вы явились, — простонала фру Мельвад. — Скорее вызывайте полицию!
— Полицию?
— Да вы что, не слышите!
— Хорошо, только что им говорить-то? — Пребен ничего не понимал.
— Скажите, что они
— Ва-ва-ва, — пробормотал зубной врач Мельвад, к которому еще не вернулась речь.
Пребен вышел и, набрав номер полиции, попросил их как можно скорее приехать. Случилось что-нибудь серьезное, спросили его. Пребен считал, что да, но точнее объясниться не мог. Дежурный обещал немедленно прислать кого-нибудь из наряда.
Через десять минут пришел полицейский. Пребен проводил его в спальню. Здесь полицейский выслушал длинное и бессвязное показание фру Мельвад о множестве людей, которые били в барабаны, кричали и вопили, об оглушительно лаявших собаках и огромных птицах, которые летали по комнате и ругались ужасными словами. Полицейский озадаченно почесал в затылке.
— Э-э-э, а вам не кажется, что все это с вами приключилось во сне?
— Во сне? — Фру Мельвад чуть не выскочила из кровати. — Да как вы смеете!
— Ва-ва-ва! — сказал Мельвад.
Полицейский решил, что тут — особый случай, нужно сообщить начальству.
— Скажите, — спросил он, когда они с Пребеном спускались по лестнице, — они что, малость тронутые, да?
— Какое там малость! — воскликнул Пребен.
Полицейский кивнул. Он так и понял. Он, значит, сейчас прямо в участок и обо всем доложит дежурному.
Через полчаса раздался звонок. Пребен открыл дверь и увидел человек пять-шесть полицейских и одного в штатском.
Штатский сказал, что он врач, и просил проводить его к пожилым господам, вызывавшим полицию. Пребен указал ему дорогу.
Врач вернулся через четверть часа.
— Стопроцентное помешательство, — сообщил он своим спутникам. — Болтают о каких-то птицах, летавших вокруг них и громко ругавшихся, и еще бог знает о чем. Придется их отвезти.
Полицейские поднялись наверх и вскоре сошли по лестнице, неся два белых узла, которые они погрузили в ожидавшую их машину «скорой помощи» и увезли прочь. Пребен проводил их глазами. Все произошло так быстро, он и опомниться не успел. Но то, что мумии спятили, его ни капли не удивляло. Собственно, он уже давно это подозревал. Непонятно только, почему они сбесились именно сейчас. Скорее всего, дело в кофе, с которым он опоздал. Ничего удивительного.
Вдруг он вспомнил об Ильзе, которую бросил ради своих обязанностей. Молнией пронесся он через сад и вбежал в соседнюю виллу, где по-прежнему царило сонное оцепенение. Пребен взлетел наверх, ворвался в комнату Ильзы. Она еще спала; он мигом сбросил с себя одежду и скользнул под одеяло.
Это разбудило ее.
— Не смей уходить, — сонно пробормотала она.
— Не бойся, — сказал он и прижался к ней. — Я никуда не ухожу, я с тобой.
21
Момберг
— Нет, — сказал ему новый владелец, — я уже говорил вам: один продавец у меня есть, и мне этого достаточно.
— Я понимаю, — ответил Момберг, — я зашел просто на всякий случай. Ну а вообще вы лавкой довольны, как у вас идут дела?
— Не жалуюсь, — ответил новый владелец. — Квартал этот очень хороший.
— Верно, — кивнул Момберг. Он мог бы сидеть в лавке до сих пор и получать скромный, но верный доход, если бы не втемяшилась ему в голову несчастная мысль стать фабрикантом.
— Мне очень жаль, но я ничем не могу вам помочь, — сказал владелец лавки.
— Ничего, не стоит ломать над этим голову. — Момберг встал. — Простите за беспокойство.
— Что вы, не за что. — Владелец лавки пожал ему на прощанье руку.
Момберг сел на трамвай. Он решил съездить в фирму, поставлявшую ему сырье. Директор сразу его узнал.
— Ужасные неприятности были с этим делом, — сказал он. — Нас крупно оштрафовали.
— Меня тоже, — вздохнул Момберг.
— Но предложить вам какую-либо работу мы, к сожалению, не можем.
— Мне ведь неважно какую, я на любую согласен, — сказал Момберг.
— Я очень сожалею, но у нас рабочей силы вполне достаточно, так что больше мы не можем принять ни одного человека. — Директор сочувственно покачал головой.
— Ну что ж, извините. — Момберг встал. — Я ведь просто так зашел, на всякий случай.
— А знаете что? — Вид убитого горем Момберга внезапно вызвал у директора прилив сострадания. — Может быть, я и смогу помочь вам. Один мой хороший друг работает начальником отдела в министерстве. Вдруг я уговорю его пристроить вас куда-нибудь. В масштабах государственного аппарата человеком больше — человеком меньше, это ведь незаметно.
— Мне совестно причинять вам столько хлопот!
— Какие хлопоты! Я только прошу вас, не возлагайте на это особых надежд. Я ведь ничего не обещаю заранее. Позвоните мне на всякий случай дня через два.
— Большое спасибо, вы так добры ко мне, — поблагодарил Момберг со слезами в голосе.
— Есть о чем говорить… — Директор ободряюще похлопал его по спине. — Вы только духом не падайте. Все уладится, вот увидите.
— А я вам заявляю, что не потерплю этого! Сколько можно держать нас взаперти? — прошипел бывший зубной врач Мельвад. — Я требую, чтобы нас немедленно выпустили!
— Ну что вы, успокойтесь, — произнес главный врач клиники. — Вам ведь здесь совсем неплохо. И обижать вас тоже никто не собирается.
— Как это никто! Как это никто! — завизжал вдруг зубной врач. — Ничего себе, никто! А вчера несколько часов держали в смирительной рубашке, это как же получается? Ничего себе обслуживание! Ни стыда ни совести!
— Послушайте, — спокойно сказал главный врач. — А вам самому не кажется, что побыть здесь немного, ну, пока вас подлечат, вам было бы совсем невредно!