Башня над пропастью
Шрифт:
— Я это сделаю, — задыхаясь, выговорила Карана, и ее противница вдруг затихла.
Опасаясь внезапной атаки, Карана прижала Гвосселу к земле коленом и, воспользовавшись длинными рукавами плаща женщины, связала ей руки за спиной. Получилось что-то вроде смирительной рубашки. В темноте слышались удары, сопение, выкрики и ругательства. Чья-то тень нависла над ней, и Карана резким движением откатилась в сторону, нащупывая нож.
— Это я, — задыхаясь, произнес Шанд.
Карана забрала сапоги противников. Обмотав ноги тряпками, они смогут добраться
— Думаю, обвинение в убийстве снято, — обратился Шанд к поверженным, надевая на спину рюкзак.
Поглощенная переходом, Карана только на рассвете заметила, что у Шанда подбит глаз. Он так сильно распух, что Шанд им почти не видел.
— Что случилось?..
— Этот мерзавец двинул меня коленом. У меня онемели от веревок руки. Так что он чуть не одолел меня.
Карана хлебнула воды.
— Вот дураки! — воскликнула она. — Почему мы не забрали их мехи с водой и не отдали им наши, плохие?
— Чертовски глупо, — устало согласился Шанд.
В ту ночь дорога начала идти в гору. Карана безуспешно пыталась вновь обрести свой дар. Он начисто исчез. Отчаянно стремясь в Катадзу, девушка постоянно торопила Шанда, пренебрегая собственной безопасностью.
Поздно ночью, когда оба были молчаливы и измотаны, Карана увидела впереди черный барьер.
— Что это такое? Похоже на утес.
— Это и есть утес. — Шанд даже не поднял головы. Утес находился дальше, чем казалось при свете звезд, и, когда они добрались до него, уже почти рассвело.
— Давай разобьем лагерь, — предложил Шанд. — Тут мы можем спрятаться от солнца в тени.
— Мы еще недостаточно прошли, — возразила Карана. Хотя она очень устала, но рвалась вперед.
— Мы прошли достаточно! Но я все равно огорчен.
— В чем дело?
— Мы должны были увидеть первую гору позавчера, — сказал Шанд.
— Возможно, карта неверна.
— Вполне вероятно. Но и местность тоже могла измениться. Например, если было землетрясение.
— Ладно, давай будем печалиться по этому поводу после завтрака. Что у нас сегодня?
— Все тот же рис с луком, что и вчера. — Шанд развернул остатки еды, которую они готовили в последний раз, и разделил их на две части.
Запив рис теплой водой, не очень свежей, Шанд поднялся.
— Пошли. Воздух всегда чище всего на рассвете. Я хочу убедиться, что мы идем правильно.
Оказавшись на вершине горы, Шанд стал всматриваться в даль соляной равнины.
Гор не было видно ни на севере, ни на северо-востоке. Карана взглянула на него и сказала:
— У меня осталось воды на четыре-пять дней.
— Карта неправильная, — устало произнес Шанд.
— Я не стану возвращаться.
В этот момент скала затряслась.
— Что это? — спросила испуганная Карана.
— Землетрясение!
— Сколько дней идти до воды?
— Это зависит от того, каким путем мы пойдем. Если на восток — четыре-пять дней. На северо-восток —
— Значит, идем на восток, и надо поднажать, чтобы дойти за четыре дня.
Шанд вытер лоб.
— Давай-ка уйдем с солнцепека, — предложил он. Они спрятались в палатке, поставленной в тени утеса, и спали так крепко, как им давно уже не приходилось поспать. Карана проснулась в полдень, вся мокрая. Палатка все еще была в тени, но стоило девушке отойти на несколько шагов от нее — и солнце моментально высушило пот. От солнца соль сверкала нестерпимым блеском, от которого болели глаза. Карана надвинула на лицо капюшон и поискала в кармане защитные очки.
Смотреть было особенно не на что — только белая соль и черная скала, ветер, кружащий соль, и полуденный туман. Кошмарная жара! Карана снова спряталась в тень, в палатку, и долго вертелась и чесалась, так как у нее зудело все тело. Сон пропал.
Ближе к вечеру они двинулись на восток и еще засветло вышли из гористой местности обратно на соляные равнины.
Рассвет окрасил розовым белую соль, но из-за тумана не были видны утесы на востоке. Карана покачнулась, ухватившись за плечо Шанда. Губы у нее пересохли и сильно потрескались.
— Сколько мы прошли сегодня ночью?
— Я потерял счет. По крайней мере, десять лиг. — Вдруг кровь отхлынула от лица Караны.
— По-моему, у меня не осталось сил. И у меня зуд во всем теле. Эта жара меня иссушила.
— Помоги мне с палаткой и залезай внутрь.
Карана заползла в палатку и легла на землю. Она так устала, что не могла ни есть, ни пить. Когда через несколько минут вошел Шанд с миской, в которой были кусочки сушеного мяса, смешанные с луком и ломтиками лимона, она лежала ничком и, похоже, была без сознания.
— Карана! — воскликнул он. — Что с тобой? — Девушка не двигалась. Он перевернул ее на спину. Глаза у нее закатились. Шанд приподнял ее. Кожа была совсем сухая. Веки затрепетали, и она, казалось, увидела Шанда и даже протянула к нему руку, затем рука безвольно упала на землю.
34
Укус скорпиона
Разжав Каране зубы, Шанд пощупал ее язык. Он был сухой, как бумага.
— Чертова дуреха! — сказал он и принялся вливать ей в рот воду из меха, поддерживая голову. Вода попала не в то горло, девушка подавилась и открыла глаза.
— Когда ты последний раз пила? — спросил Шанд.
— Не могу вспомнить… Да… давно.
— Ты пила во время вчерашнего ночного перехода? Глупое ты дитя!
— Я хотела сэкономить воду. Вскоре я перестала ощущать жажду.
Шанд наклонил мех, и она сделала глоток. Веки затрепетали, и эти поразительные зеленые глаза взглянули прямо на него.
— Прости. Наверно, я и впрямь немного сглупила.
— Немного, — проворчал Шанд. — Правда, думаю, ничего страшного пока не случилось. А теперь послушай меня! Я знаю, почему ты так рвешься вперед, но ты должна держать себя в руках. Ты рискуешь и своей, и моей жизнью.