Башня Рассвета
Шрифт:
— Значит, твой отец позволяет тебе жениться когда угодно? — опасная, странная черта. Она ждала, что он подразнит ее на этот счет, но Сартак замолчал.
— Да. Даже договорный брак Дувы… Она была готова на это. Сказала, что не хочет пробираться через двор змей, чтобы найти одного хорошего человека и все равно молиться, чтобы он не предал ее. Интересно, есть ли что сказать против этого. Ей повезло, так или иначе, ее муж обожает ее. Я видел его лицо в тот момент, когда они встретились. И ее тоже видел. Облегчение, и… что-то еще.
И что с ними станет — с их ребенком — если другой наследник будет
— Почему бы не прекратить эту традицию конкурировать друг с другом?
Сартак долго молчал.
— Возможно, однажды, тот, кто займет трон, закончит это. Будет любить своих братьев и сестер больше, чем будет предан традициям. Мне нравится верить, что мы прошли дальше того, кем мы были столетия назад, когда империя все еще была неокрепшей. Но, возможно, сейчас, в эти годы относительного мира, возможно, в это опасное время, — он пожал плечами, его тело переместилось позади нее, — Возможно, война изменит вопрос о преемственности для нас.
И, может быть, это было потому, что они были высоко над миром, или потому что туманные земли все приближались, Несрин спросила:
— Нет ничего, что удержало бы тебя от участия в войне, если бы она требовала того?
— Ты говоришь так, будто пересматриваешь свою цель утащить нас на север.
Она напряглась.
— Я признаю, что эти недели здесь… Было проще просить о помощи до этого. Когда ракины были безымянным безликим легионом. Когда я не знала их имен, их семей. Когда я не знала Хоулун или Борте. Или, что Борте обручена.
Низкий смех на этих словах. Борте отказалась — в прямом смысле отказалась — ответить на вопросы Несрин о Йеране. Она сказала, что это даже не стоит того, чтобы об этом говорить.
— Я уверен, что Борте была бы рада пойти на войну, хотя бы для того, чтобы бороться с Йераном за славу на поле битвы.
— Настоящие любовные состязания.
Сартак улыбнулся ей в ухо.
— Ты не представляешь. — он вздохнул. — Это началось три года назад — это соревнование между ними. Прямо после смерти ее матери.
Его пауза была достаточно тяжелой для того, чтобы Несрин спросила:
— Ты хорошо знал ее мать?
Ему потребовалось мгновение, чтобы ответить.
— Однажды я говорил тебе, что меня отправляли в другие королевства, чтобы разобраться в спорах или нарастающем недовольстве. В последний раз, когда мой отец посылал меня, я взял с собой небольшое подразделение ракинов, мать Борте была с ними.
Опять же, эта тяжелая тишина. Несрин медленно, осторожно положила руку на предплечье, которое окружало ее. Сильные мышцы под кожей сдвинулись, затем успокоились.
— Это долгая история и тяжелая, но между ракинами и группой, которая стремилась уничтожить нашу империю, была битва. Мать Борте… Один из них сделал трусливый выстрел в спину. Ядовитая стрела прошла через ее шею, прямо тогда, когда мы собирались позволить им сдаться. — ветер завыл вокруг них. — Я не позволил никому из них уйти живым после этого.
Пустые холодные слова сказали достаточно.
— Я вернул ее тело назад, — сказал Сартак, слова оборванны ветром. — Я все еще слышу крик Борте, когда я приземлился в Алтун. Все еще вижу, как она стоит на коленях на склонах Арундина после захоронения, цепляясь за
Несрин крепче сжала его руку. Сартак положил свою руку в перчатке на ее и мягко сжал, делая глубокий вдох.
— Шесть месяцев спустя, — продолжал он, — Борте участвовала в Сборе — ежегодных трехдневных соревнованиях и гонке среди всех кланов. Ей было семнадцать лет, а Йерану было двадцать, они шли ноздря в ноздрю к финалу, великая гонка. Когда они приблизились к финишу, Йеран провернул маневр, который можно было считать жульничеством, но Борте увидела это, находясь на милю позади и все равно победила его. Затем она здорово ударила его, когда они приземлились. Буквально. Он спрыгнул со своего ракина, и она толкнула его на землю, ударив по лицу за то дерьмо, которое он провернул так, что чуть не убил Аркас. — он рассмеялся про себя. — Я не знаю подробностей о том, что произошло позже на праздновании, но я видел, как он пытался поговорить с ней в какой-то момент и как она смеется ему в лицо, прежде чем уйти. Он был хмурым до того момента, пока не уехал на следующее утро, и, насколько я знаю, они не виделись один год. До следующего Сбора.
— Который Борте снова выиграла, — догадалась Несрин.
— Конечно выиграла. Кое-как. На этот раз она совершила сомнительный маневр, сама себя травмировала в процессе, но технически выиграла. Я думаю, что Йеран тайно был в ужасе от того, насколько близко она была к инвалидности или смерти, поэтому он позволил ей победить. Она никогда не рассказывала мне подробности этого события, но она была потрясенной в течение нескольких дней после него. Мы все предположили, что это было из-за ее травм, но такие вещи никогда не беспокоили ее раньше.
— И в этом году?
— В этом году, за неделю до Сбора, Йеран объявился в Алтуне. Не обращая внимание на Хоулун или на меня. Просто направился туда, где в зале находилась Борте. Никто не знает, что произошло, но прошло менее тридцати минут от посадки до вылета. Через неделю Борте снова выиграла гонку. И когда она была объявлена победителем, отец Йерана поднялся, чтобы объявить о ее помолвке с его сыном.
— Сюрприз?
— Учитывая, что они всякий раз пытаются порвать друг другу глотки, когда находятся рядом, да. Но это также было сюрпризом для Борте. Она действовала по обстоятельствам, но я видел, как они спорили в зале позже. Независимо от того, знала ли она об этом раньше, или хотела, чтобы это раскрылась именно так, она все равно не расскажет. Но она не оспаривала помолвку. Хотя она также и не приняла ее. День свадьбы не был назначен, хотя союз, безусловно, облегчил бы наши… напряженные связи с Берладом.
Несрин слабо улыбнулась.
— Надеюсь, они разберутся.
— Возможно, эта война поможет им разобраться.
Кадара все ближе и ближе подлетала к стене Пустоши, свет пробивался тонкими и холодным лучами, когда облака перекрыли солнце. Они пересекли возвышающуюся вершину первых пиков, взмывая вверх на восходящем потоке, вся Дагульская пустошь распростерлась перед ними.
— Святые боги, — прошептала Несрин.
Темно-серые скалы из бесплодных камней. Тонкие сосны коркой покрывают долины глубоко внизу. Никаких озер, никаких рек, кроме редких сочащихся ручьев.