Башня Рассвета
Шрифт:
— Ты боишься? — спросил он, приподняв брови.
— На этой лошади? Да.
Кобыла поёжилась под ней.
— Она такая же спокойная, как корова, — сказал он о лошади Ирэн и погладил шею своей «бабочки».
Она попыталась укусить его. Он схватил поводья.
— Я хочу устроить гонку с тобой, — сказал он.
Глаза Ирэн сверкнули. И к его удивлению, девушка выдохнула:
— Приз?
Он не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя таким уверенным, с каждым вздохом и кипящей крови в его теле.
— Поцелуй.
— Что ты имеешь в виду — куда?
Шаол только усмехнулся. И Фараша начала бежать.
Ярость и злоба искрились вокруг неё, Шаол не осмелился взглянуть назад — не тогда, когда Фараша была чёрной бурей на песке.
Он никогда не пытался проверить возможности астерионской лошади. Но если эта такая быстрая…
Фараша напоминала молнию, пробираясь через золотую пустыню. Он сжал ноги, удерживаясь в седле как мог, и сжал зубы от напряжённых мышц.
В любом случае, он забыл о них, когда мир превратился в размытые пятна красновато-коричневого и золотистого цветов. И появилось белое пятно с всадником.
Волосы Ирэн развевались на ветру, кобыла рассыпала песок. Белая одежда на ветру, золотая и серебряная, сверкала, словно звёзды, а её лицо…
Шаол не мог дышать, когда увидел дикую радость на лице Ирэн, неконтролируемое счастье.
Фараша заметила, что кобыла обгоняет их, и пустилась вперёд.
Он проверил, крепко ли держатся поводья и его ноги, удивляясь, что всё получилось. Эта женщина, ехавшая рядом с ним, сияющая от радости, как будто они были одни в этом бесплодном, горячем море песка… Она это сделала. Исцелила его.
Ирэн улыбалась, а потом рассмеялась, словно не могла удержать смех внутри.
Шаол подумал, что это самый красивый звук, который он когда-либо слышал.
И в этот момент, летя на большой скорости по пескам, сопротивляясь безжалостному ветру пустыни, смотря на её золотисто-коричневые волосы, развивающиеся позади неё…
Шаол почувствовал, что, возможно, впервые за всю жизнь, он проснулся.
И он был благодарен за это до самых костей.
Глава 44
Ирэн была пропитана потом, хотя он высыхал так быстро, что она только чувствовала его запах. К счастью, оазис был затенен и прохладен, большой, мелководный пруд в центре. Лошади были уведены в самую большую тень, чтобы их напоили и почистили, а слугам и охранникам требовалось скрытое место, чтобы самим помыться в свое удовольствие.
Никаких признаков какой-либо пещеры, о которой упоминала Ноуша, или города мертвых, который, как утверждала Хасар, скрывался в джунглях за его пределами. Но место было растянуто, и в большом пруде… Члены королевской семьи уже купались в прохладных водах.
Рению Ирэн увидела сразу же, она была одета в тонкую шелковую сорочку, которая едва прикрывала ее, когда она вышла из воды, смеясь
— Ну, тогда… — сказал Шаол, кашляя рядом с Ирэн.
— Я рассказывала тебе о вечеринках, — пробормотала она, направляясь к палаткам, разложенным среди высоких пальм и низких кустарников. Они были белыми и позолоченными, каждая из которых была отмечена знаменем принца или принцессы. Но Сартак и Дува были не с ними, Шаол и Ирэн были назначены к ним, соответственно.
К счастью, эти двое были рядом друг с другом. Ирэн открыла палатку, все пространство было размером с дом, который она делила с матерью, затем повернулась к отступающему назад Шаолу. Он прихрамывал, даже с тростью, еще больше, чем в то утро. И она видела, как он справлялся с этой адской лошадью.
— Я знаю, ты хочешь вымыться — сказала Ирэн. — Но мне нужно взглянуть на тебя. На твою спину и ноги, я имею в виду. После поездки.
Возможно, ей не следовало состязаться с ним. Она даже не вспомнила, кто первый достиг границы оазиса. Она была слишком занята, смеясь, чувствуя, как смех выходит из ее тела и, скорее всего, она никогда не почувствует это снова. Она была слишком занята, глядя на его лицо, наполненное таким светом.
Шаол остановился у своей палатки, трость качалась, как будто он поместил на нее гораздо больше веса, чем она выдерживала. Но его лицо выглядело облегченным, когда он спросил:
— Твоя палатка или моя? — что заставило ее заволноваться — совсем немного.
— Моя, — сказала она, зная о слугах и дворянстве, которые, вероятно, даже не подозревали, что этой экскурсией они обязаны ей, но кто с радостью сообщит о ее передвижениях и поездках. Он кивнул, а она следила за каждым поднятием и положением его ног, движением его корпуса, как он наклонялся к трости.
Когда Шаол прошел мимо нее и в палатку, он пробормотал ей на ухо:
— Я выиграл, кстати.
Ирэн взглянула на садящиеся солнце и почувствовала, как ее сердце сжалось в ответ.
Ему было больно, но к счастью, к тому времени, когда Ирэн закончила тщательное обследование, он все еще мог ходить. Потом она сделала комплекс успокаивающих растяжек для его ног и спины. И массаж.
У Шаола было отчетливое чувство, что она играет с ним, даже когда ее руки оставались сдержанными. Незаинтересованными.
У нее даже хватило духа призвать слугу и попросить кувшин с водой.
Палатка была предназначена для принцессы, которая обычно занимала ее. Большая кровать стояла в центре на возвышающейся платформе, полы были богато украшены коврами. Сидячие места были повсюду, вместе с местом для мытья посуды и туалетом, и везде было золото.
Либо слуги принесли его с собой вчера, либо люди этой земли так боялись гнева каганата, что они не осмеливались ограбить это место. Или были настолько воспитаны, что оно им не было нужно.