Башня Рассвета
Шрифт:
Дува. Еще юная дочь кагана.
Она улыбнулась им, когда они приблизились, и эта улыбка не была человеческой.
Она принадлежала Валгу.
Глава 62
— Что ж, — сказало нечто в теле принцессы, — это, безусловно, мучило тебя достаточно долго.
Слова эхом отражались в массивной комнате, отскакивая от камня и золота.
Шаол отмечал каждую тень, каждый предмет, который они прошли. Всё возможное оружие. Все возможные пути отступления.
Хафиза не двигалась, когда они приблизились, идя по широкой аллее между бесконечным, сверкающим
Возможно, один огромный, подземный город, простирающейся от сюда до пустыни.
Когда они посещали Аскар, Дува осталась. Утверждая, что ее беременность…
Шипение Ирэн подсказало ему, что она тоже поняла это.
Дува была беременна — и Валг удерживал ее.
Шаол оценил их шансы. Принцесса — Валг, вооруженная ножом и любой темной магией, Высшая Целительница привязана к трону…
И Ирэн.
— Я вижу, что ты все просчитываешь, лорд Вестфол, поэтому я пощажу тебя и предложу тебе варианты, — Дува нежно, лениво провела ножом несколько линий по ее полному животу, едва задев ткань своего платья, — Смотри, тебе придется выбирать. Я, Высшая Целительница или Ирэн Таурэс, — принцесса улыбнулась и снова прошептала, — Ирэн.
И этот голос…
Ирэн затряслась рядом с ним. Голос той ночи.
Но Ирэн подняла подбородок, когда они остановились у подножья этих крутых ступеней, и сказала принцессе, решительно, как королева:
— Что ты хочешь?
Дува наклонила голову, ее глаза были полностью черными. Цвет эбенового дерева Валга.
— Разве ты не хочешь узнать как?
— Я уверен, ты расскажешь нам в любом случае, — сказал Шаол.
Глаза Дувы сузились от раздражения, но она рассмеялась.
— Эти туннели проходят прямо между дворцом и Торре. Эти бессмертные отродья Фэ хоронили здесь своих королей. Предатели благородной линии Моры, — она подняла руку, чтобы обвести комнату. — Я уверена, что каган будет вне себя от радости, когда узнает, сколько золота лежит под его ногами. Еще одна рука, чтобы играть, когда наступит время.
Ирэн уставилась на Хафизу, которая смотрела на них совершенно спокойно.
Женщина готова к своему концу. Которая сейчас хотела быть уверена только в том, что Ирэн не думает, что она испугалась.
— Я ждала, пока ты поймешь, что это была я, — сказала Дува. — Когда я уничтожила все эти драгоценные книги и свитки, я думала, что ты, конечно же, поймешь, что я была единственной, кто не пошел на вечеринку. Но потом я поняла — как ты мог меня заподозрить? — она положила свою руку на живот. — Именно поэтому он выбрал ее для начала. Милая, нежная Дува. Слишком добрая, чтобы быть соперником за трон, — змеиная улыбка. — Ты знаешь, что Хасар пыталась взять кольцо первая? Она следила за ним на свадьбе, отправленная находка Перрингтона, и она хотела его. Но Дува схватила его прежде, чем она успела, — она подняла свой палец, показывая широкое серебряное кольцо. Не мерцание камня Вэрда.
— Оно под ним, — прошептала она, — Умный маленький трюк, чтоб спрятать его. И как только она произнесла обет этому милому, любящему человеческому принцу, оно оказалось на ее руке, — Дува ухмыльнулась. — И никто даже не заметил, — вспышка ее белых зубов, — Кроме маленькой сестры с острыми глазами, — она щелкнула языком, — Тумелун подозревала, что что-то не так. Поймала меня в забытых местах. Так что я тоже
Ирэн вздохнула.
— Такая дикая, импульсивная принцесса, — протянула Дува, — Расположена к таким настроениям. Я не могла ей позволить пойти к ее обожаемым родителям и ныть обо мне, не так ли?
— Ты сука, — отрезала Ирэн.
— Это то, как она назвала меня, — ответила Дува. — Сказала, что я не права. — она погладила ладонью живот, а затем постучала пальцем по своей голове. — Вы бы слышали как она кричала. Дува — как кричала Дува, когда я толкнула это отродье с балкона. Но я заткнула ее достаточно быстро, да? — она снова поднесла тот нож к своему животу и поцарапала шелковую ткань.
— Почему ты здесь? — вздохнула Ирэн. — Чего ты хочешь?
— Тебя.
Сердце Шаола запнулось на этом слове.
Дува выпрямилась.
— Темный Король услышал шепот. Шепчущий, что целитель, благословленный даром Сильбы, вошел в Торре. И это сделало его очень, очень осторожным.
— Потому что я могу стереть всех вас, как паразитов?
Шаол выстрелил в Ирэн предупреждающим взглядом.
Но Дува отодвинула кинжал от ее чрева и изучила лезвие.
— Как вы думаете, почему Маэва оградила своих целителей, не позволяя им покидать свои патрулируемые границы? Она знала, что мы вернемся. Она хотела быть готовой — защитить себя. Эти целители Доранеллы, ее ценные фавориты. Ее секретная армия, — напевала Дува, указывая кинжалом на некрополь. — Как умны эти Фэ, которые вырвались из ее лап после последней войны. Они бежали весь путь сюда — целители, которые знали, что их королева будет держать их рядом с собой, как животных. И поэтому они породили магию на земле, в ее людях. Поощряя возвышение правильных сил, чтобы эта земля всегда была сильной, защищенной. И затем они исчезли, взяв свои сокровища и истории под землю. Обеспечив, чтобы они были забыты внизу, в то время, как их маленький сад был посажен сверху.
— Зачем? — было всем, что мог сказать Шаол.
— Чтобы не дать Маэве рассчитывать на важное боевое преимущество, когда Эраван должен вернуться, — Дува щелкнула языком. — Такие благородные, эти предатели Фэ. И, таким образом, Торре вырос, и Его Темное Величество действительно снова поднялся, а затем пал, и впал в сон. И даже он забыл, что может сделать кто-нибудь с правильными дарами. Но потом он проснулся еще раз. И он вспомнил целителей. Поэтому он позаботился о том, чтобы очистить северные земли от одаренных, — улыбка в сторону Ирэн, ненавистная и холодная. — Но, кажется, маленький целитель ускользнул из мясорубки. И добрался до этого города с империей, чтобы охранять ее.
Дыхание Ирэн было рваным. Он видел в ней вину и страх. Что, придя сюда, она принесла им это. Тумелун, Дуве, Торре, каганату.
Но то, что Ирэн не осознавала, Шаол видел вместо нее. Видел это с весом континента, мира на нем. Видел то, что напугала Эравана настолько, чтобы он отправил одного из своих агентов.
Потому что Ирэн, созрела со своими силами, запугавшая горделивого демона Валга… Надежда.
Это была надежда, стоящая рядом с ним, спрятанная и защищенная эти годы в этом городе, и в последующие годы до этого, благословленная на земле самими богами, скрытая от сил, готовых уничтожить ее.