Башня Занида (Авт.сборник)
Шрифт:
В следующий раз, идя к человеку, работающему по ночам, выбирайте более подходящее время.
Фаллон вспыхнул от гнева:
— Вы забрали мою жену, а теперь говорите, чтобы я уходил и не мешал вам спать?
— Что вас смущает, землянин? Здесь не варварский Кваас, где женщины являются собственностью. Теперь идите, или же я научу вас приличным манерам.
— Что? — выкрикнул Фаллон. — Это я научу вас манерам!
Он сделал шаг назад, выхватил рапиру и взмахнул ею.
Все еще не вполне проснувшийся Кордак колебался: ответить ли
Но, отступив, он утратил контроль над дверью; Фаллон вошел в квартиру и захлопнул дверь за собой.
— Сумасшедший! — сказал Кордак, обматывая одеяло вокруг правой руки. — Злой рок уже навис над тобой, — и он в свою очередь сделал выпад.
Дзинь-дзинь! — звенели тяжелые лезвия. Фаллон отбил атаку, но все его приемы и выпады легко отбивались шпагой или рукой, обернутой в одеяло.
— Энтане! — раздался голос Гази.
Фаллон и Кордак одновременно посмотрели в глубину квартиры на Гази, которая стояла на пороге комнаты, прижав руки к щекам. Но они немедленно вновь переключились друг на друга, чтобы никто не смог воспользовался отвлеченным вниманием противника.
Дзинь-дзинь-дзинь!
Дуэлянты кружили по комнате. Фаллон по первым же секундам боя понял, что силы их примерно равны. Хотя он тяжелее, а как землянин сильнее физически, зато Кордак моложе и имеет большую практику в фехтовании.
Дзинь-дзинь-дзинь!
Фаллон наткнулся на небольшой столик и отбросил его в сторону.
Дзинь-дзинь!
Кордак сделал ложный выпад и попытался ударить Фаллона в голову. Тот увернулся — лезвие Кордака отрубило верхушку бронзовой напольной лампы, которая со звоном покатилась по полу.
Дзинь-дзинь!
Они продолжали кружить. Оказавшись лицом к Гази, все еще стоявшей в дверях, Фаллон крикнул:
— Гази, уходи! Ты нас отвлекаешь!
Она не обратила на это внимание, и дуэль продолжалась. Внезапным вихрем приемов и выпадов Кордак прижал Фаллона к стене. Последний его удар должен был пригвоздить противника, но тот отпрыгнул, и лезвие капитана врезалось в дешевую копию известной картины Машира «Рассвет над Маджбуром». Пока лезвие торчало в стене, Фаллон нанес удар. Кордак отразил его одеялом, вытащил шпагу и вновь стоял лицом к лицу со своим противником.
Дзинь-дзинь!
Фаллон нанес еще один удар, но Кордак вновь парировал его, и удар пришелся по опрокинутому столику.
Фаллон чувствовал, как у него колотится сердце. Он двигался медленно, как будто пробирался сквозь вязкий густой туман. Но и Кордак, как он мог видеть, выглядел не менее усталым.
Дзинь-дзинь!
Схватка продолжалась, пока оба бойца не были истощены настолько, что могли лишь стоять, покачиваясь, и следить друг за другом. Через каждые полминуты один из них набирался сил, делал выпад, второй отражал его, и они вновь стояли,
Фаллон прохрипел:
— Мы слишком… слишком выдохлись.
Послышался голос Гази:
— Вы оба трусы и хвастуны, боитесь приблизиться друг к другу.
Кордак задыхающимся голосом прокричал:
— Мадам, займите мое место и посмотрите, как это легко.
— Вы оба отвратительны, — заявила Гази. — Я думала, что кто-нибудь из вас будет убит и тем самым вопрос решится: я останусь у победителя. Но если вы будете дурачиться и гримасничать целый день…
Фаллон, задыхаясь, проговорил:
— Кордак, я думаю, она нас подстрекает, она хочет видеть кровь… но за наш счет.
— Я согласен… вы правы, мастер Энтане.
Они отдувались, как два паровоза. Потом Фаллон сказал:
— Как насчет того, чтобы кончить это? Кажется, мы равны по силе.
— Дуэль начали вы, зер, но если вы хотите прекратить ее, то я, как благоразумный человек, с удовольствием принимаю ваше предложение.
— Тогда кончим.
Фаллон отступил и наполовину вложил рапиру в петлю на поясе, все же опасаясь предательской атаки Кордака. Тот отошел к стене и сунул шпагу в пустые ножны, болтавшиеся на вешалке. Он посмотрел на Фаллона, чтобы убедиться, что тот спрятал свое оружие, и продолжал пока рукой снимать рукоять шпаги.
Потом он унес ножны со шпагой в спальню.
Гази повернулась и вошла в спальню перед ним. Фаллон упал в кресло. Из спальни доносились взаимные обвинения. Потом снова показалась Гази в юбке, платье и сандалиях, неся сумку со своими вещами. Затем вышел и Кордак, тоже одетый и с пристегнутой шпагой.
— Мужчины, — произнесла Гази, — и кришняне, и земляне — самые жалкие, ненавистные и презренные животные. Не ищите меня, я рву с вами обоими. Прощайте, я не желаю вас видеть!
Она хлопнула дверью. Кордак засмеялся и утомленно растянулся в другом кресле.
— Это мой самый серьезный бой после схватки с джунгами при Таджроше, — сказал он. — Удивляюсь, как может женщина приходить в такую ярость. Она кипела, как прибой у утесов Квеба.
Фаллон пожал плечами:
— Иногда мне кажется, что я вообще не понимаю женщин.
— Вы завтракали?
— Да.
— Тогда понятно. Если бы у меня был набит живот, все пошло бы по-другому. Пошли на кухню, я приготовлю себе яичницу.
Фаллон встал. Кордак снял с кухонных полок припасы и бутылку.
— Не очень-то похвально начинать день с квада, — капитан, — но битва вызывает жажду, и глоток, которым мы компенсируем то, что потеряли во время дуэли, не причинит нам вреда.
Осушив несколько рюмок, Фаллон почувствовал, что пьянеет, и сказал:
— Кордак, старина, как я рад, что не ранил вас. Вы для меня идеал мужчины.
— Мастер Энтане, я чувствую по отношению к вам то же самое. Вы для меня ближе лучших друзей-кришнян.
— Выпьем за дружбу!
— За дружбу! — воскликнул Кордак, поднимая свой стакан.