Башня. Новый Ковчег 5
Шрифт:
Глаза Ирины лихорадочно блестели, кончик длинного острого носа покраснел.
— Ну не только у тебя есть наследник, — усмехнулся Караев. — У этой Анжелики тоже имеется.
Он вспомнил бледного парня, красивого, но какого-то невнятного что ли. Вечно пасётся в приёмной администрации, по стенкам жмётся. Хотя этот по крайней мере не умственно отсталый.
— Да какой он наследник, — зло выплюнула Маркова. — Неизвестно, где его откопали, и от кого эта сука его прижила. Она никем не брезгует.
— Ладно, — снова перебил её Караев. —
— Да, — быстро кивнула головой Маркова. — Только одна, и она у Анжелики. И эта серёжка, что ты держишь сейчас в руках, точно принадлежит ей. Этой лощёной стерве.
Лощёной стерве? Кажется, в первый раз, за то время, что Тимур Караев знал эту женщину — невзрачную, тусклую, с которой в постели он испытывал даже не удовольствие, а так, разрядку, снятие напряжения после работы, изматывающей и утомительной, — в первый раз он посмотрел на неё с удивлением и увидел в ней кое-что ещё помимо затравленной и загнанной в угол жертвы. Что-то, что если не ставило её в один с ним ряд, то делало однозначно союзником.
В голове Караева шустро закрутились, заработали шестерёнки. Лощёная стерва. Анжелика Бельская. Наталья Рябинина. Юра. Жирный, потный, пьяный Юра. Генерал. Пока ещё генерал. Пока…
Перед тем, как уйти, он углядел маленькую коробочку в прихожей на тумбочке. Как раз под серёжку, чтобы не потерять.
— Это Шурочки, — попыталась возразить Маркова, но он не слушал. Открыл, вытряхнул оттуда каких-то копошившихся бескрылых насекомых, брезгливо наступил на них ногой.
Уже уходя, заметил бледное и искажённое злобой узкое лицо мальчишки, выглядывающее из полуприкрытых дверей одной из комнат.
***
— Вызывали, товарищ полковник?
На пороге возник майор Бублик. Попытался втянуть живот, но безрезультатно.
Караев убрал серёжку в коробку, закрыл крышкой. Внимательно посмотрел на майора. В голове опять шевельнулись сомнения, стоит ли подключать к этому делу Бублика, или лучше самому. Когда сам, конечно, всегда надежнее, но… серёжка, найденная в квартире Савельевых, казалась более перспективной версией — Анжелика Бельская явно побывала в гостях у девочки и не исключено, что в день исчезновения. А раненый пацан…
— Майор, у меня для вас новое задание. Больница на сто восьмом.
— Больница? — брови майора удивлённо поползли вверх, но он быстро вернул их на место.
— Больница, — кивнул Караев.
В курс дела он ввёл майора быстро. Тот слушал внимательно, время от времени задавая уточняющие вопросы. При выполнения ответственных заданий майор преображался — никаких шуточек-прибауточек, которые в другое время сыпались из майора как из дырявого мешка, никаких придурковатых улыбок. В такие минуты Караев понимал, почему он доверил Бублику руководство всеми КПП Башни — доверил в обход непосредственного начальника майора.
— Задача ясна?
— Так точно, полковник.
— Советую начать с Ладыгиной, главврача.
— Главврача, — Бублик
Глава 26. Ника
— Прежде всего надо правильно встать. Нет, не так. Вот давайте я покажу.
— А курок взвести или как это называется?
— Курок? Нет, Ника Павловна, тут не надо. Давайте стойку отработаем лучше.
— Погоди, Петренко, а почему не надо курок взводить? А если он не взведён, а я начну палить и всё впустую тогда.
— Почему впустую? Вовсе нет. Здесь самовзвод.
— Типа автоматика, да? А если, Петренко, у тебя эта автоматика в штанах выстрелит?
— Она не выстрелит.
— Это ещё почему?
— Потому что на спусковой крючок надо нажать сначала. Я ж вам, Ника Павловна, говорю, тут самовзвод…
Мысль о том, чтобы попросить Петренко научить её стрелять, пришла Нике в голову вчера, после ужина. Петренко проводил её до комнаты общежития и, пока она открывала дверь ключом, чертыхаясь себе под нос (замок слегка заедал), стоял рядом и никуда не уходил. Она уже хотела фыркнуть на него — всё же постоянное присутствие этого лопоухого телохранителя напрягало, — но тут ключ наконец провернулся в замочной скважине, и Ника, машинально нажав на ручку, толкнула дверь от себя.
— Посторонитесь, Ника Павловна.
Петренко отодвинул её плечом и зашёл в комнату первым, немного пригнувшись и ловко вынув из кармана пистолет. Всё-таки вчера она была права насчёт оружия, заметив, как Петренко при виде поджидавшего её Степки быстрым и выверенным движением схватился за карман брюк. Держа пистолет обеими руками, Петренко медленно прошёл вглубь, заглянул под кровати, сначала под одну, потом под другую, а затем в санузел.
— Чисто, Ника Павловна! Можете проходить! — на лице её телохранителя растеклась привычная глупая улыбка.
Этот придурок никак не мог запомнить, что её надо теперь называть Надей, и упорно именовал Никой Павловной, рискуя завалить всё дело. Спасало их то, что по приказу Ладыгиной работали они действительно в самой дальней и малолюдной части больницы и почти всегда только вдвоём. Сама же Ника в свою очередь не могла заставить себя обращаться к нему по имени и, изрядно промучившись первую половину дня — всё-таки называть парня как-то было надо, — остановилась на фамилии, простой и не самой звучной, но отлично подходящей к его курносой веснушчатой физиономии.
— Вот ты придурок, — Ника зашла в комнату. — Ещё в унитаз загляни. Вдруг там Караев самолично прячется.
— Владимир Иванович велел всё тщательно досматривать, Ника Павловна, — Петренко сделался серьёзным и даже важным. — И майор Бублик тоже.
— Дурак твой майор. Иначе кого-нибудь поумней бы ко мне приставил. Кто хотя бы в состоянии моё новое имя запомнить.
«И кто не подставляется так по-глупому», — добавила она про себя, вспомнив, как долбанула майора по голове лампой.