Башня

Neiro-tan

Рон только фыркнул, без сил опускаясь на потрепанный диван. Потерев ноющие виски, он вымолвил, тупо смотря в одну точку:

– Я снова чувствую себя предателем, Герм. А это просто отвратительное чувство.

– Знаю, - прошептала девушка.
– В конце концов, это именно я выпустила Риту и согласилась на интервью, а ты просто согласился мне помочь.

Они еще немного посидели, чувствуя, что между ними вновь разверзается пропасть, раньше заполняемая черноволосым юношей. Они казались себе двумя неподходящими друг к другу осколками, потерявшими свое соединение. Сейчас у них еще были связи - через боль потери и страх за исчезнувшего друга, но что случится, когда эти чувства притихнут, не знал никто…

– Директор все сделает, верь ему, - тихо сказала девушка, прикасаясь тонкой ручкой к напряженному плечу Уизли.

– Да неужели?
– неожиданно зло выплюнул Рон.
– И на первом курсе он сделал, и на втором, и на третьем?

И с Турниром этим мордредовым тоже он все сделал? Хватит, Гермиона! Хватит! Он бросал нас и раньше - бросит и сейчас!

– Ты несешь чушь, Рон, - в ее голосе прорезались панические нотки.
– Успокойся!

– Не собираюсь!
– на весь дом вскричал парень, швыряя на пол многострадальную книгу.
– У нас друг пропал, а мы по указке директора только всем врём! Меня это бесит! Ненавижу бездействие!

– Уже поздно что-либо менять, Рон, - жестко сказала Грейнжер, сглатывая слезы.
– Мы сделали свой выбор еще вчера.

Парень на это только сверкнул глазами, вылетев из комнаты, громко хлопнув старой дверью. А Гермиона без сил опустилась на пол, закрывая лицо руками, и начиная беззвучно плакать, заливая соленой влагой клетчатую юбку.

– Мы все сделали правильно, - шепчет она в колени.
– Правильно…Но почему же мне так мерзко?!

* * *

Азкабан

* * *

По пустынным ледяным коридорам тюрьмы, мимо камер, где лежали измученные узники, все ниже и ниже спускалась невысокая фигура волшебника. В сопровождении изможденного смотрителя, Маркус Эйвери вновь спускался к уровню, где были заперты его бывшие соратники, не сумевшие или не захотевшие избежать суда. В первые годы он заходил практически ко всем - но за прошедшие четырнадцать лет немногие из них были в состоянии понимать его речь и не быть угрозой его здоровью. Красотка Бэлла, потерявшая практически весь лоск, вообще едва не перегрызла Маркусу горло, обвиняя в предательстве Лорда. Сейчас он навещал только братьев Лестренжей, более или менее адекватно воспринимающих окружающий мир, Долохова, который, хоть и разговаривал только на русском, был на удивление спокоен и вменяем и, естественно, своего по-прежнему любимого Генри, Генриха Мальсибера.

Они начали встречаться еще в школе - и даже на выпускной пришли вместе, заявляя о своих отношениях всему миру. Вместе пришли любовники и под знамена Темного Лорда. Этот путь выбрал Марк, но Генри без малейших колебаний последовал за ним, с радостью погрузившись в служение Тьме. Лорд был частым гостем в доме Эйвери - отец Маркуса учился вместе с ним, и был одним из самых близких тому людей, хоть и никогда не принял метку и не вступил в войну.

Вместе с Генри, Эйвери стоял и на суде, надеясь только, что ему дадут камеру неподалеку от любимого. Но Мальсибер поступил в тот день абсолютно неожиданно - он заявил, что наложил на своего любовника Империо, заставив принять метку и служить Темному Лорду. Учитывая, что Эйвери-старший никогда не был Пожирателем, и, зная об исключительном мастерстве Мальсибера в этом непростительном заклятье, никто и не подумал сомневаться в заявлении, данном под Веритасерумом. На Эйвери, кстати, действительно оказалось старое Империо, и его освободили, дав срок условно. Он мог только удивляться изощренному уму возлюбленного, продумавшего выход даже во время пика власти и силы их Лорда. Маркус протестовать не стал, понимая, что больше пользы плененным друзьям он принесет, находясь на свободе. После этого он сумел договорился со старым азкабанским сторожем, когда-то давно задолжавшим его отцу жизнь, и стал проносить в тюрьму вещи, еду, разговаривать с измученными людьми, лечить их при необходимости. Конечно же, больше всего времени он проводил в камере своего любовника, расчесывая его когда-то роскошную гриву, грязную и свалявшуюся в тюремной камере, стирая с тела грязь и пот, целуя искусанные губы. А вернувшись домой, напивался старым коньяком, вспоминая то время, когда это он, дрожа, прижимался к Генри, а мужчина успокаивал его после очередного ночного кошмара - проклятья их Рода, когда-то заключившего сделку с демоном Ада. И по щекам Эйвери текли редкие слезы… И он, пьяно вздыхая, зарекался вновь приходить в камеру практически сломленного возлюбленного.

Но в следующем месяце вновь стоял на холодном берегу скалистого острова-тюрьмы.

Вот и сегодня он пришел сюда, только вот в этот раз он принес узникам радостную новость, которую они скорее всего уже знали - их Лорд вернулся из-за Грани. Он видел проявившуюся черным пятном метку, он видел глаза Люциуса, и теперь точно знал, что скоро его друзья вновь будут на свободе, ибо не смотря на все свою жестокость и холодность, Темный Лорд никогда не бросит своих слуг, служивших ему верой и правдой, гнить в ледяной тьме Азкабане.

И Маркус Эйвери целует губы своего возлюбленного, уронившего затылок на его острые колени, практически безумно шепча:

– Скоро, скоро, мой дорогой Генри, скоро ты вернешься ко мне…

И

плакал, видя как рано поседевший Мальсибер ласково гладит предплечье, впиваясь ногтями в черную, пульсирующую живой тьмою, метку.

Глава восемь.

* * *

Отдел Тайн

* * *

По ярко освещенным коридорам Министерства шел высокий мужчина с слегка посеребренными временем и переживаниями висками. Темно-каштановые, практически черные, волосы были перевязаны неброской лентой, и спадали на спину неряшливыми, слегка волнистыми, прядями. Темно-синяя форменная мантия идеально отглажена, а проглядывающий под ней черно-коричневый камзол простого кроя выгодно подчеркивает слегка худощавую, но подтянутую и сильную фигуру невыразимца. Но особенным очарованием обладают его глаза - очень светлые, бледно-голубые, с темным, отдающим изумрудной зеленью краем у самого зрачка. Лицо мужчины, несмотря на глубокие морщины, залегшие в уголках глаз и рта, выглядит достаточно молодо и привлекательно - настолько, что несколько молоденьких секретарш мило краснеют и посылают ему воздушные поцелуи. Он только сдержанно кивает ветреным красоткам, спеша на работу. Возможно, он бы и остановился, чтобы переговорить с одной из министерских секретарш и найти себе пару на предстоящие выходные- но сегодня он слишком нервничает, чтобы отвлекаться на пустые разговоры.

Сегодня Августусу Руквуду надо будет во чтобы то ни стало выполнить задание Темного Лорда.

Еще четырнадцать лет назад он был уверен, что Волдеморт рано или поздно вернется к ним, чтобы установить в магическом мире свои порядки, и ждал этого мига с надеждой и предвкушением. Еще со школы, когда он с Эйвери и Снейпом решил присоединиться к Пожирателям, Руквуд всей душой стремился к Тьме. По совету Люциуса и по его протекции, сын достаточно обедневшего, хотя все такого же уважаемого и древнего рода, поступил в невыразимцы, доставляя сведения Лорду прямо из сердца Отдела Тайн. Своим изощренным умом и редкими знаниями, он быстро занял место во Внутреннем Круге, максимально приблизившись к Лорду. Но его мало кто знал по имени - Темный Лорд оберегал своего единственного шпиона в закрытом крыле Министерства, поэтому-то потом, уже после падения Тёмного Лорда, он остался на свободе. Знающие люди молчали, а он и не нарывался, как сделала троица Лестренжей, так и не осознавшая, что их сторона проиграла эту битву, и надо отступить, чтобы со временем накопить сил на новую войну. Он медленно, но верно поднимался все выше и выше по карьерной лестнице, завоевывая уважение, как начальства, так и подчиненных, своим оригинальным мышлением и обширными знаниями во всех магических сферах, пока его не сдал этот трусливый шакал Каркаров. Узнав о предательстве, Руквуд уже готовился провести все время до возвращения Лорда в холодных стенах Азкабана, медленно сходя с ума от дыхания дементоров…Но Августусу повезло и в этот раз - Шэдоу, глава его отдела, вытащил своего помощника из аврорских застенков, и вскоре назначил своим заместителем. Он до сих пор не знал, зачем это сделал безликий мужчина, из чьего лица он смог запомнить только тонкие губы и необыкновенно светлые, практически салатовые глаза.

И вот теперь, через четырнадцать лет, его хозяин вернулся. Августус гордился, что был вторым из призванных Пожирателей, и, не желая предавать доверие Тёмного мага, стремился как можно быстрее выполнить задание. Его не беспокоили даже ноющие от многочисленных круциатосов мышцы - уж слишком большой была радость от возвращения лидера, вновь вступившего в игру.

Пройдя мимо комнат с артефактами, он вошел в незаметную дверь, за которой и располагались кабинеты работников Отдела Тайн. Спокойно войдя в свой кабинет, примыкающий к кабинету Главы, и отделенный от остального Отдела, он проверил заклинания узнавания. Узнав, что Шэдоу еще не заходил, Руквуд аккуратно снял щиты с его кабинета и скользнул внутрь.

Большой просторный кабинет встретил его бесчисленными шкафами с папками и документами. Оценив количество информации, Августус бессильно застонал, приступая к поиску нужной папки.

– Да где же эти мордредовы документы!
– в полголоса ругался Августус Руквуд, аккуратно оглядывая кабинет своего начальника.

– Крайняя полка, - раздался спокойный и даже немного насмешливый голос от окна. Медленно обернувшись, Руквуд увидел сидящего в кресле Шэдоу, напряженно постукивавшего пальцами по деревянному подлокотнику. Кровь застыла в жилах в жилах мужчины, а блестящий ум судорожно заработал, пытаясь придумать убедительное оправдание.

– Мистер Шэдоу, я…

– Замолкни, - устало сказал Глава Отдела Тайн, перебрасывая сигару из правого угла рта в левый, словно не замечая, что серый пепел падает на потрепанную форменную мантию.
– Я и так все знаю. Думаешь, Руквуд, я не понимал, что все те обвинения - правда? Или не знал, что ты любитель экзотичных татуировок? Не держи меня за идиота, Руквуд!

– Я…никогда…

Августус просто не знал, что ответить этому магу, один раз спасшему ему если не жизнь, то свободу уж точно.