Шрифт:
Иван Петрович Пнин
Басни
Иван Петрович Пнин (1773-1805) был незаконным сыном фельдмаршала Н. В. Репнина, и это обстоятельство наложило отпечаток на его судьбу. Он был воспитан как дворянин из состоятельной семьи, окончил Инженерно-артиллерийский корпус и получил чин офицера. Однако ожидания Пнина, что Репнин узаконит свое отцовство и включит его в число наследников огромного состояния, не оправдались: он не был даже упомянут в завещании. Порицанию несправедливых законов о незаконнорожденных детях дворян был посвящен памфлет Пнина "Вопль невинности, отвергаемой законами" (1802), обращенный к Александру I. Как можно судить,
– его президентом. Принять активное участие в деятельности Общества Пнин не успел, но сочлены многое сделали для увековечения его памяти. Несколько басен, принадлежащих Пнину, иллюстрируют и пропагандируют идеи умеренного просветительства о взаимозависимости народа и власти, общественных добродетелях и т.д. О Пнине см. также в кн: "Поэты-радищевцы. Вольное общество любителей словесности, наук и художеств", "Б-ка поэта" (Б. с.), 1935.
1. ЮЖНЫЙ ВЕТЕР И ЗЕФИР
"Какие всюду я ношу опустошенья:
Лишь дуну - всё падет от страшных моих сил!
Так, с видом гордого презренья,
Ветр южный кроткому Зефиру говорил.
Крепчайшие древа я долу повергаю,
Обширнейших морей я воды возмущаю,
И бурь ужаснейших бываю я творец.
Скажи, Зефир, мне, наконец,
Не должен ли моей завидовать ты части?
Смотри, как разнишься со мною ты во власти!
С цветочка на цветок порхаешь только ты,
Или над пестрыми летаешь ты полями;
Тебе покорствуют лужочки и кусты,
А я, коль захочу, колеблю небесами".
"Тиранствуй, разоряй, опустошая мир,
Пусть будут все тебя страшиться, ненавидеть,
С приятной тихостью сказал ему Зефир,
Во мне ж пусть будет всяк любовь и благость видеть".
1798>
2. ТЕРНОВНИК И ЯБЛОНЯ
Вблизи дороги небольшой
Терновник с Яблонью росли;
И все, кто по дороге той
Иль ехали, иль шли,
Покою Яблоне нимало не давали:
То яблоки срывали,
То листья обивали.
В несчастье зря себя таком,
Довольно Яблоня с собою рассуждала;
Потом
Накрепко предприняла
Обиды все переносить
И
Терновник, близ ее в соседстве возрастая
И злобою себя единою питая,
Чрезмерно тем был рад,
Что в горести, в тоске нет яблоне отрад:
"Вот добродетелям твоим какая мзда!
Вот что за них ты получила!
Но если б ты как я свою жизнь проводила,
То б ни несчастье, ни беда
Не смели до тебя вовеки прикасаться.
Ты стала б, как и я,
Покоем наслаждаться".
Терновник, Яблоне слова сии твердя,
Над муками ее язвительно смеялся.
Но вдруг - откуда, как, совсем не знаю - взялся
Прохожий на дороге той
И, Яблони прельстясь плодами,
Вдруг исполинскими шагами
Подходит к ней и мощною рукой
Всё древо потрясает;
Валятся яблоки сюда, туда,
К ногам Терновника иное упадает.
Прохожий же тогда,
Не мысля ни о чем, лишь только подбирает;
И как-то невзначай за терн он зацепляет
Мгновенно чувствует он боль в руке своей,
Зрит рану и зрит кровь, текущую из ней,
И чает,
Что сея злее раны не бывает.
Правдива ль мысль сия?
Кто хочет, тот о том пускай и рассуждает:
Рука его, а не моя.
Но это пусть всяк знает,
Что в гневе, в ярости своей
Прохожий до корня Терновник отсекает.
Читатель! В басне сей
Ты можешь видеть ясно,
Что люди добрые хоть терпят и ужасно,
Хоть сильно гонят их, однако ж почитают,
Злодеев же тотчас немедля истребляют.
1798>
3. ВЕРХОВАЯ ЛОШАДЬ
Все люди в свете сем подвержены страстям.
К несчастью, страсти их почти всегда такие,
Что следствия от них бывают им худые;
Всечасно нашим то встречается глазам,
Привержен как иной ко взяткам и крючкам,
Как сильно прилеплен другой к обогащенью,
Иной к вину, тот к развращенью,
Иной к игре, другой к властям...
А Клит, читатели, пристрастен к лошадям.
Нетрудно согласиться,
Чтобы полезнее то было во сто раз,
Когда бы всякий между нас
Ко пользе общества желал всегда стремиться;
Но, видно, этому так скоро не бывать!
Меж тем уж Клит идет ту лошадь торговать,
Которую к нему недавно приводили,
Которою в нем страсть лишь пуще возбудили,
И Клит купил...
Но что ж? Как лошадь ни статна,
Собой как ни красива,
Погрешность в ней тотчас открылася одна,
А именно: была весьма пуглива.
Однако этого не ставит Клит бедой,
Он сей порок весьма легко исправить чает;
И только что успел приехать он домой,
То способ вот какой на то употребляет:
Велел тотчас салфетку взять
И лошади глаза покрепче завязать.
Потом
Садится на нее верхом
И скачет близ всего,
Чего пугался конь до случая сего.
С завязанными конь глазами,
Не зря предметов пред собой,
Мчит смело седока, пыль взносит облаками.
И в ров глубокий водяной
С собою всадника с стремленьем вовлекает.
О вы, правители скотов или людей!
Заметьте через опыт сей,
Что тот безумно поступает,
Кто нужный свет скрывает
От их очей;
Что скот и человек, когда лишенны зренья,
Опаснее для управленья.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. СПбЖурнал, 1798, август, с. 61. Южный ветер - Нот (греч. мифология - бурный южный ветер).