Бастард де Молеон
Шрифт:
Жан де Грейи подошел к Бертрану и, взяв его за руку, стал вежливо стягивать с него железную перчатку, тогда как оруженосцы Жана принялись срывать с коннетабля доспехи. Невозмутимый Бертран не сопротивлялся; никто не учинял над ним никакого насилия; сам он мысленно считал и пересчитывал своих друзей, тяжело вздыхая всякий раз, когда кого-либо из них не оказывалось на этой безмолвной перекличке.
– Храбрый коннетабль, – сказал ему Грейи, – вы взяли меня в плен при Кошереле. [166] Видите, как переменчива фортуна: сегодня вы мой пленник.
166
В
– Ой ли! – воскликнул Бертран. – Вы ошибаетесь, сеньор. При Кошереле я сам взял вас в плен, а здесь, при Наваррете, вы лишь охраняете меня. В Кошереле вы были моим пленником, а здесь вы мой стражник.
Жан де Грейи покраснел, но предпочел промолчать, потому что в те времена люди с уважением относились к чужой беде.
Дюгеклен присел на насыпь рва и пригласил Виллана Заику, Андрегэма и других присоединиться к нему, так как принц Уэльский приказал трубить сбор своих солдат.
– Они будут молиться, – сказал коннетабль. – Его светлость – храбрый и очень набожный человек. Давайте помолимся и мы.
– Чтобы возблагодарить Бога за спасение? – спросил Виллан Заика.
– Чтобы вымолить у него возмездие! – возразил Бертран. После того как, опустившись на колени, принц Уэльский поблагодарил Господа за эту великую победу, он позвал дона Педро, который смотрел диким зверем и даже не преклонил колен, поскольку был обуреваем какой-то зловещей думой.
– Вы одержали победу, – сказал Черный принц, – и все-таки вы проиграли великую битву.
– Это почему же? – воскликнул дон Педро.
– Потому что проигрывает тот король, который добивается короны, проливая кровь своих подданных.
– Кровь мятежников! – вскричал дон Педро.
– Пусть так! Но ведь Бог уже наказал их за то, что они вас предали! Государь, бойтесь того, чтобы он не наказал и вас, если вы предадите тех, кого он вверил вашему попечению.
– Сеньор! – поклонившись, прошептал дон Педро. – Вам я обязан своей короной, но умоляю вас, – прибавил он, побледнев от гнева и стыда, – не будьте менее милосердным, чем Всевышний… не терзайте меня, я ведь вам так признателен.
И дон Педро преклонил колено. Принц Эдуард поднял его.
– Благодарите Бога, – сказал он. – Мне вы ничем не обязаны.
Сказав эти слова, принц повернулся и пошел в свою палатку обедать.
– Дети мои! – вскричал дон Педро, наконец-то давая волю своему жестокому желанию. – Грабьте мертвецов: сегодня вся добыча – ваша!
И он первый, пришпорив своего свежего коня, поехал по полю битвы, пристально вглядываясь в каждую гору трупов и стремясь скорее добраться до берега реки, туда, где дон Энрике де Трастамаре бился с командиром гасконцев.
Здесь дон Педро слез с коня, заткнул за пояс свой длинный, острый кинжал и, ступая по лужам крови, молча принялся что-то искать.
– Вы уверены, – спросил он Грейи, – что видели, как он упал?
– Уверен, – ответил Грейи. – Лошадь его пала, сраженная топором, который мой оруженосец метнул с несравненной ловкостью.
– Но что стало с ним? Где он?
– Его закрыла туча стрел. Я видел, что его оружие в крови, а потом целая гора мертвых тел обрушилась на него и погребла под собой.
– Хорошо! Хорошо! Давайте искать, – с дикой радостью ответил дон Педро. – Ага, видите, вон там, золотой гребень шлема!
И с проворством тигра он вскочил на
Вытаращив глаза, он дрожащей рукой поднял забрало шлема.
– Это его оруженосец! – воскликнул он. – Это не он!
– Но оружие принадлежит графу Энрике, – заметил Грейи, – хотя на шлеме и нет короны.
– Ну и хитрец! Хитрец! Этот трус отдал свое оружие оруженосцу, чтобы легче было бежать… Но я все предвидел и приказал оцепить поле битвы, через реку он перебраться не мог… А вот и мои верные мавры ведут сюда кого-то… Он наверняка среди них.
– Ищите среди других трупов, – приказал Грейи солдатам, которые удвоили свое рвение. – Пятьсот пиастров [167] тому, кто найдет его живым!
– И тысяча дукатов [168] тому, кто найдет его мертвым! – прибавил дон Педро. – Мы поедем навстречу людям, которых ведет Мотриль.
Дон Педро снова вскочил на коня и в сопровождении множества всадников – они жаждали быть свидетелями предстоящей сцены – поскакал к краю поля, где был виден отряд мавров в белых одеждах, который гнал перед собой пойманных беглецов.
167
Пиастр (песо) – старинная испанская серебряная монета крупного достоинства.
168
Дукат – старинная византийская золотая монета крупного достоинства; свое название получила от императорской династии Дука, чеканившей на монете свою фамилию. Здесь, однако, скорее всего имеется в виду венецианский цехин, чеканившийся с XIII в. по образцу дуката и имевший широкое хождение в других европейских странах.
– По-моему, это он! Я его вижу! – завопил дон Педро, подгоняя коня.
Эти слова он произнес, проезжая мимо пленных бретонцев. Дюгеклен услышал их, встал и острым взглядом окинул равнину.
– О, Боже мой! – вздохнул он. – Какое несчастье! Слова коннетабля показались дону Педро подтверждением той радости, которую он ожидал.
Чтобы лучше насладиться этим счастьем, он захотел уязвить им коннетабля, то есть одним махом унизить двух своих самых сильных врагов.
– Остановимся здесь, – сказал дон Педро. – Вы, сенешаль, [169] прикажите Мотрилю привести моих пленных сюда… К этим господам бретонцам, верным друзьям разбитого узурпатора!.. Поборникам дела, которое их нисколько не касается и которое они не сумели отстоять.
169
Сенешаль – в средневековой Франции высший придворный чиновник, заведовавший распорядком двора, а также исполнявший судебные функции.
Эти сарказмы, эту мстительную злобу, унижающую мужчину, бретонский герой не удостоил ответом; Бертран, казалось, даже не слышал дона Педро. Он снова сел и, не обращая ни на что внимания, продолжал беседовать с маршалом д'Андрегэмом.
Тем временем дон Педро спешился, оперся на длинный топор и, дергая рукоятку кинжала, с нетерпением притопывал ногой, словно хотел ускорить приход Мотриля с его пленными.
– Эй, мой отважный сарацин, – кричал король Мотрилю, – какую добычу, мой храбрый белый сокол, ты несешь мне?