Бастард де Молеон

Дюма-отец Александр

Приказав эскорту следовать за собой, она стала спускаться вниз с холма, продолжая беседовать с гонцом.

– Так вы говорите, что Молеон бежал? – спросила она.

– Да, он бежал, мадам, как лев, под градом стрел. Гонец рассказал о первом побеге Молеона, потому что он уже покинул поле битвы, когда бастарда, облаченного в доспехи дона Энрике, привели связанным.

– А куда же он направляется?

– Во Францию, ведь птица, вырвавшись на волю, летит в родное гнездо. «Это верно», – подумала она.

– Сеньор,

за сколько дней отсюда можно добраться до Франции?

– Женщине, мадам, за двенадцать.

– Ну а если бежать от погони, как, например, Молеон?

– О, мадам, за три дня можно уйти от самого быстрого врага! Впрочем, мы не стали гнаться за этим молодым человеком, ведь коннетабль в наших руках.

– А что Мотриль?

– Он получил приказ окружить поле битвы, чтобы не упустить беглецов, особенно Энрике де Трастамаре, если тот еще жив.

«Значит, Мотрилю будет не до Молеона», – тут же подумала Мария.

– Не оставляйте меня, сеньор, – попросила она.

Она приблизилась к носилкам Аиссы; но, завидев ее отряд, стражники-мавры поднялись с травы, на которой они лежали в безмятежной полудреме.

– Эй! Кто тут командир? – крикнула Мария.

– Я, сеньора, – ответил один из мавров; командира в нем можно было узнать по его красному тюрбану и широкому поясу.

– Я хочу поговорить с молодой женщиной, что прячется в носилках.

– Никак нельзя, сеньора, – отрезал командир.

– Вы, наверное, меня не узнаете?

– Да нет, вы донья Мария Падилья, – усмехнулся в ответ мавр.

– Тогда вы должны знать, что всю власть король дон Педро передал мне.

– Власть над людьми короля дона Педро, но не над людьми сарацина Мотриля, – степенно ответил мавр.

Донью Марию обеспокоило, что ей не хотят уступать.

– Вы должны исполнять другие приказы? – кротко спросила она.

– Да, сеньора.

– Чьи же?

– Я, сеньора, никому бы этого не сказал, но вам, всесильной, скажу. Я должен передать Аиссу только сеньору Мотрилю, даже если битва будет проиграна и он явится нескоро; значит, у меня приказ отступить с моим отрядом.

– Битва выиграна, – сказала донья Мария.

– Значит, Мотриль скоро вернется.

– А если он погиб?

– Тогда я должен отвезти донью Аиссу к королю дону Педро, – невозмутимо продолжал мавр, – потому что тогда король дон Педро станет опекуном дочери человека, который погиб за него.

Мария содрогнулась.

– Но Мотриль жив, он сейчас приедет, а пока мне нужно кое-что сказать донье Аиссе. Вы слышите меня, сеньора? – спросила она.

– Не заставляйте сеньору говорить с вами, – грубо ответил мавр, отходя к самым носилкам, – потому что в этом случае я имею куда более страшный приказ.

– Что еще за приказ?

– Я должен собственноручно убить ее, если любой разговор между доньей Аиссой и чужестранцем осквернит

честь моего господина и нарушит его запрет.

Донья Мария в ужасе отпрянула. Она знала мораль мавров, свирепые, безжалостные обычаи этих людей, которые со страстью и жестокостью тупо исполняли любую волю своего господина.

Она снова вернулась к своему спутнику, который, сжимая копье, поджидал ее вместе с другими воинами, застывшими, словно железные статуи.

– Мне следовало бы захватить эти носилки, но их крепко охраняют, – сказала Мария Падилья, – а командир мавров грозит убить женщину, сидящую в них, если кто-либо приблизится к ним.

Рыцарь был кастилец, то есть мужчина галантный, с пылким воображением; благодаря отваге и силе, он был способен сделать все, что замышлял его изобретательный ум.

– Сеньора, мне смешон этот смуглорожий мерзавец, и я зол на него за то, что он напугал вашу милость, – сказал он. – Неужели он не сообразил, что если я прибью его копьем к оглоблям этих носилок, то убить сидящую в них даму он уже не сможет?

– Нет, нет! Нельзя убивать человека, который выполняет приказ!

– Смотрите, как он старается: велел своим солдатам взять оружие, – произнес рыцарь на чистом кастильском наречии.

Мавры смотрели на рыцарей, вытаращив от изумления глаза; они понимали арабский, на котором разговаривала с ними донья Мария, и угрожающие жесты рыцарей, но по-испански не знали ни слова, следуя косным обычаям магометанской веры, что считает превыше всего на земле Коран и арабский язык.

– Видите, мадам, если мы не отступим, они первыми нападут на нас. Эти мавры – кровожадные псы, – сказал рыцарь; он испытывал сильное желание нанести ловкий удар копьем на глазах красивой и знатной дамы.

– Постойте! Подождите-ка! – воскликнула Мария. – Вы думаете, что они не понимают по-кастильски.

– Я в этом уверен, сеньора, попробуйте обратиться к ним.

– У меня другая мысль, – возразила Мария Падилья.

– Донья Аисса, вы слышите меня? – громко спросила она по-испански, делая вид, будто обращается к рыцарю. – Если слышите, пошевелите шторами.

Они сразу же заметили, как парчовые шторы носилок слегка вздрогнули.

Мавры стояли неподвижно, не спуская глаз с испанцев.

– Видите, никто из них даже не обернулся, – заметил рыцарь.

– Может быть, это хитрость, подождем еще немного, – сказала донья Мария.

Потом она снова обратилась к молодой женщине:

– За вами наблюдают только с нашей стороны; все мавры следят за нами, а ваша сторона свободна. Если дверь закрыта, разрежьте шторы своим ножом и выпрыгивайте на землю. Чуть поодаль, шагах в двухстах от вас, вы увидите толстое дерево, за которым можно спрятаться. Действуйте быстро, нужно встретиться с известным вам лицом, я вам все устроила.