Бастард фон Нарбэ
Шрифт:
Главное сейчас не поверить, будто вмешался в бой ради этих сияющих глаз и этой улыбки. Нет. Вмешался — чтоб не позволить Аристо умереть. И Март тут ни при чем. И желание защитить его, уберечь от потери, даже не появлялось. Какое, к чусрам… говорить не о чем. Аристо — соперник, от него нужно избавляться, так что, если б не необходимость сохранить ему жизнь в этих боях, самым верным решением было бы дать ему погибнуть.
Всё.
Фон Нарбэ словил-таки заряд из «Хисабы». Выстрел прошел по касательной, но ожог все равно получился знатный — правое плечо, шея, нижняя челюсть.
И просто чтоб повыводить его из себя, этого святошу, временно потерявшего и боеспособность, и вообще способность нормально двигаться, Андре сам отвез их в отель в Чедаш-руме, вызвал туда собственного врача, и даже расплатился бы с врачом сам, но понял, что тогда он точно не жилец. Боеспособный или нет, Аристо найдет способ его прикончить.
Инстинктивно не хотелось надолго выпускать их из вида. Как будто находясь рядом, их можно контролировать. Вообще, мысль не лишена оснований. Контроль, не контроль, но хотя бы присмотреть, чтоб с ними — с Мартом — ничего не произошло, пока Аристо не в состоянии его защитить, это дело нужное.
Тем более, что цели и задачи совпадают, а теперь еще и требуют поспешить с реализацией.
Целей и задач было немного. От Андре требовалось развязать в Баронствах междоусобную войну, а до войны оставалось всего ничего — организовать нападение любого из баронов на Чедаша. Неплохо было бы, если б в результате нападения Чедаш или барон-агрессор погибли — это не позволит остальным спустить дело на тормозах. Идеальным вариантом было убить самого Чедаша, убить или куда-нибудь деть, как делась — пропала, испарилась, потерялась в пространстве — его приемная дочь, Анна Миклашевская. Невероятной силы телепат и телекинетик, и пирокинетик, и, возможно, что-то еще. Чедаш и Анна стали бы силой, способной объединить Баронства. Для этого девчонка и была нужна. Чедаш вырастил ее из живого ребенка, но, по сути-то, создал, собрал, как своих гомункулов. Только времени это заняло больше.
У Андре были серьезные подозрения, что сверхмощные псионические способности Анны — тоже результат вмешательства Чедаша. Вопрос о том, была ли девчонка уникальным материалом, или методики барона позволяли добиться подобных результатов с любым псиоником, решали сейчас изучающие Анну специалисты.
Чедаш остался один. Баронства застыли в неустойчивом равновесии. Смерть Чедаша равновесие нарушит, бароны кинутся делить его рум, сцепятся между собой, и не будет довлеющей над ними силы, которая смогла бы вынудить их объединиться. Точнее, сила эта никуда не денется — империя Шэн, вот она, ее солнца видны невооруженным глазом — но империя начнет на территории Баронств вежливую грызню с Нихон, будет подливать масла в огонь междоусобиц, и на некоторое время отдохнет от пиратов.
Баронам будет не до того, чтоб распылять войска в набегах.
Целью Аристо были данные об исследованиях лабораторий Чедаш-рума. Данные, которые хранились в цитадели самого барона, на каком-то бохардате, без выхода в общую сеть, да еще и неизвестно где находящемся и неизвестно как выглядящем. Пойди туда, не знаю куда.
Аристо все это не смущало. Возможно, у него был повод для самоуверенности. Возможно даже, этот повод давала ему его команда. Странный набор
Андре тоже нужна была информация об исследованиях Чедаша. Не первоочередная задача, вообще не обязательная, но желательная. Побольше узнать о Миклашевской. О гомункулах. О возможности или невозможности искусственного создания псиоников.
Совершенно точно, исследования Чедаша не должны были попасть в руки Аристо. Неважно, зачем они ему, неважно, даже если и Аристо, и Андре работают, в итоге, на один результат. Добиться этого результата должен Андре, либо никто. Нет гарантии, что церковь не пытается таким образом окольными путями вызнать тайны создания аристократов. Нет гарантии, что церковь не попытается создать своих сверхчеловеков.
В конце концов, вот он — Аристо. Живой пример удачной попытки, пусть и на готовом материале.
Он многое успел сделать. Всего за несколько дней вплотную подобрался пусть не к самому барону, но к людям из ближнего круга. О нем говорили, как о старом знакомом. Не задавали вопросов о том, кто он и откуда взялся. Воспринимали, как своего. Симпатизировали.
Да. Все фон Нарбэ не сахар, но этот особо опасен. Он выходил на Чедаша, как, наверное, выходил на цель в том легендарном бою с вендаром «Атхама». «Атхаме» не повезло… Был захвачен, и вошел в историю в очень неприглядном виде — проиграть бой райбуну, это ж никакого воображения не хватит.
Чедашу, скорее всего, тоже не повезет.
В бою с «Атхамой» к Аристо, в конце концов, пришло подкрепление.
А в бою с Чедашем?
Люди, которые ведут слежку за Аристо с той самой ночи, когда случилась бойня в Клетке, кто они? Враги? Или союзники?
Андре, в свою очередь, следил за ними. Очень осторожно, чтобы, упаси бог, не спровоцировать раньше времени ни на какую резкость. Рано или поздно выяснится, на чьей они стороне, и тогда можно будет действовать.
Андре до сих пор не был уверен насчет того, на чьей стороне он сам.
Глава 5
«Лучше вор, нежели постоянно говорящий ложь; но оба они наследуют погибель»
Аристо и Март… то есть, отец Лукас и отец Март были в бессрочном отпуске. Архимандрит «Святого Зигфрида» личным распоряжением продлил отпуска обоим сразу, как только стало ясно, что Аристо отправился в Баронства. Март не знал об этом, не знал, что уходил из монастыря уже на законном основании. Никто не сказал ему о продлении отпуска, потому что была надежда, что не уйдет… Глупая надежда. Как ведомый может не пойти за ведущим?
Отец Александр вздохнул, глядя на собеседника на развернутом экране дун-дуфунга.
Собеседник тоже вздохнул. Он чувствовал себя не лучше отца Александра.
Отец Пауло Пабалес, начальник разведывательного дивисио ордена Всевидящих Очей. В последнее время они виделись каждый день, и не по одному разу. Слишком часто и стремительно менялась ситуация. Аристо, Аристо… задал же ты всем хлопот, мальчик. Встряхнул верхушку церкви так, что только пыль полетела. Теперь вот напомнил еще и о том, что нельзя подменять веру целесообразностью.