Бастард рода Неллеров. Книга 2

Усов Серг

Она развернула полоску ткани и подошла поближе к окну.

— Что там? — не сдержал любопытства начальник сыска, заметив как круто вверх взметнулись брови красавицы- герцогини.

Мария молча протянула сообщение Генриху.

— Это же прекрасная новость! — воскликнул он. — Да ещё и двенадцать оттенков. Большое подспорье для нас всех.

Забрав послание, герцогиня задумчиво посмотрела в окно. На площади перед дворцом шёл развод караулов, и она видела, как капитан Ронский, размахивая руками, что-то кричит чуть ли не в лицо втянувшему голову в плечи гвардейцу.

Хмыкнула и посмотрела на пятидесятипятилетнего

виконта. А ведь он давно и безнадёжно в неё влюблён, для Марии это не являлось секретом. Радости от его чувств она нисколько не испытывала, одну досаду, которую впрочем скрывала.

Как мужчина Генрих не привлекал её совсем, зато его верность, смелость и острый ум очень нравились. Такая вот сложная ситуация — и ответить на привязанность Генриха нет никакого желания, но и отталкивать от себя не хочется.

— Теперь одних только гвардейцев и монахов для сбережения Степа будет мало. — произнесла Мария. — Скоро об инициации бастарда Неллеров узнают и наши недруги. Раз уж против нашего рода кто-то затеял козни, сына Виталия требуется поберечь. Отправь кого-нибудь из своих людей к нему. Пусть находится при Степе постоянно. Я напишу ему письмо.

— У меня не так много толковых помощников, Мария, они нужны здесь, обеспечивать вашу безопасность. А посылать новичков из моей службы особого смысла не вижу.

— Ты прав, виконт. Я ведь не мой супруг. — герцогиня направилась к себе, продолжая говорить уже на ходу. — А менее, чем через восемь месяцев и вовсе передам обруч Джею. Поэтому мои распоряжения можно не выполнять, а обсуждать.

— Простите. — склонил лысеющую и седеющую голову Генрих, чуть отстав от правительницы. — Я всё сделаю, как вы сказали.

— Спасибо. — улыбнулась Мария. — Приходи ко мне на ужин. Нам многое есть, что обсудить.

Глава 9

За моим заместителем по боевой работе послал Сергия, у него и ноги быстрые, и всё ещё мучается комплексом вины. Надеюсь, обернётся быстро.

— Я тебя больше не задерживаю, брат преднастоятель. — говорю вежливо, но, вижу, баронету не нравится, что я его выпроваживаю. А нечего тебе слушать, о чём я беседую с тем или иным своим помощником, какие у меня планы, и чем продиктованы принимаемые мною решения. Что тебе необходимо знать, я до тебя доведу. Не устраивает? Ну, побегай, поспрашивай у побывавших в моём кабинете братьев. Или надейся, что секретарь — всё ещё твой шпион и доносит тебе только правду, всю правду и ничего кроме правды, как клянутся свидетели в американском суде. — Говорю же, брат Михаил, я тебя услышал. Что делать, определюсь с нашим лейтенантом. Иди. Позову, когда потребуется.

Хлопнет, уходя, дверью или нет? Не хлопнул. Плохо. Хитёр, умеет держать себя в руках.

Брат Макс явился очень быстро — Серёга молодец, и вызова мой заместитель по военным делам, получается, ожидал.

— Вызывали, ваше преподобие? — он вошёл и закрыл за собой плотно дверь.

— Нет, это мой секретарь, наверное, пошутил. — показываю рукой на стул. — Садись. Только, прежде чем начнёшь рассказывать, объясни, почему из всей пятёрки отводящий стрелы амулет имелся только у командира?

Ответ брата Макса неожиданным не оказался. Нечто подобное я подозревал. С магическими артефактами у монастыря

дела обстоят не очень хорошо.

Дело в том, что их изготовление — процесс очень не быстрый. Как при кладке кирпичей, перед выкладыванием следующего ряда необходимо дождаться пока раствор прихватит предыдущий, так и здесь требуется время пока чёрные нити не врастут в материал надёжно.

В общем, не растекаясь мыслью по древу, для себя определил, что на один амулет в зависимости от сложности плетения у меня будет уходить от пары-тройки часов до целого светового летнего дня.

Главная же проблема в другом, заклинания держатся в амулетах тем дольше, чем крепче материал, из которого он изготовлен. Это для меня, своего пасынка, герцогиня Мария не пожалела небольших изумрудов, так что, не менее двух-трёх месяцев могу смело поплёвывать на угрозу обстрела арбалетными болтами, а у братьев-то для магических поделок имеется в основном стекло или, в лучшем случае, хрусталь. Пару недель — максимум, месяц — и надо по новой вплетать в них заклинания.

Делать защитные артефакты в обители мог только брат Георг, управитель, да и тот, вместе с казначеем большую часть усилий направляли на изготовление бытовых амулетов — осветительных, охлаждающих, сохраняющих в свежести продукты, отгоняющих грызунов. Такие требовались в большом количестве и тоже нуждались в частой замене. Брат же Симон, кроме лечебных, никаких других заклинаний плести не мог.

Вот так и получилось, что на всю обитель на данный момент в наличии только двадцать семь магических защит от стрел и болтов, не считая тех, что у Ригера и его подчинённых. Из этих оберегов лишь шесть выполнены на основе драгоценных камешков, да и те защищают монастырское начальство.

Как бы то ни было, оставшихся с лихвой хватало, чтобы полностью обеспечить всех патрульных, тем более, что благодаря участию в разъездах гвардейцев, лейтенант сегодня с утра отправил всего одну пятёрку монахов. Попрекать его не стану. И так понятно, данный порядок, когда амулет выдаётся только командиру, принят так давно, что имеет силу закона, хоть и не писанного. Опасаются оставить обитель без защитных артефактов. Как по мне, так при защите стен они особой погоды не сделают.

— Примерно понятно, как такое стало возможно. — встаю, жестом заставляя наставника не вскакивать следом за мной, и подхожу к окну, там свежее. Всё же летом ко второй половине дня становится душновато, хотя в общем-то здание общежития достаточно прохладное. Переехать бы с третьего на второй этаж, а лучше — первый, совсем бы красота была. Ладно, попадалось мне тут в одной из книг плетение охлаждения воздуха, сделаю как-нибудь себе, когда появится время. — Что предлагаешь? Есть смысл туда кого-то отправлять. Могут они найти нападавших?

— Не найдут. — качнул Макс головой. — Те уже далеко отсюда. Но послать, считаю, нужно.

— Зачем? — едва не вырвалось русское «нафига», еле сдержался. Крайне редко, однако иногда вдруг всплывает из глубин моего истинного я желание выразиться на родном языке. Бдительности не теряю, хотя, думаю, случись что, как тот Штирлиц из анекдота смогу отговориться. — Какой смысл в такой поездке?

— Чтобы тати совсем не обнаглели. Иначе они прямо у нас под носом устроятся. И надежда есть, вдруг на этот раз следы оставят?