Бастард рода Неллеров. Книга 3
Шрифт:
Фух, всё нормально, увидел я, войдя вслед за нашей кастеляншей, любовницей брата Симона, внутрь гостевой.
– Я надолго не задержусь, – пообещала сестрица.
– Буду с нетерпением ждать. – Я ещё раз воспользовался случаем обнять двадцатидвухлетнюю красавицу.
Оставил маркизу спокойно заниматься приведением себя в порядок и направился в свои покои.
Там заставил окончательно поправившуюся Юльку ещё раз навести порядок и с помощью Ангелины, отставленной, но окончательно мною не прогнанной, накрыть стол.
Ника с Сергием
Маркиза в самом деле не заставила себя долго ждать. Явилась во всём своём блеске, в шикарном голубом платье, усыпанная драгоценностями, что тот ювелирный салон.
Вот перед кем она так вырядилась? Передо мной? Так мне сестрица и без того безумно нравится. Восхитительная девушка, не будь мы кровной роднёй, мог бы пасть к её ногам, как милорд Монский, похоже.
Глупость спрашиваю. Прожил ведь много лет с женой и дочерью, а такими вопросами задаюсь. Разве женщине нужен кто-то, чтобы наряжаться? У них это с рождения в крови. Помню, Леська совсем крошкой была, говорить ещё толком не умела, а уже юлой перед зеркалом крутиться любила.
Мой взгляд Агния оценила правильно и за стол села с чуть ироничной улыбкой.
Повара мои правда расстарались. Молодцы. Наверное, я их всё же поощрю десятком монет. На всех.
Утка, пусть не по-пекински, но с яблоками и черносливом, с травами и специями, истончала изумительный запах. Сыры в монастыре умели производить, куда тем швейцарским. Впрочем, пробовал ли я настоящий швейцарский сыр или лишь его подобие, большой вопрос.
Приготовили и бараньи рёбрышки, и любимые мною овощи гриль, и пирог с олениной, олень ещё утром бегал среди дубрав, и пышные медовые слойки, и колбасы, и, конечно же, фрукты.
Вино тоже подали наше. У обители отличная винодельня, свои сорта винограда, делаем и яблочный или грушевый сидр, тёмный и светлый эль, но такие напитки не к столу маркизы Неллерской.
– Говори же, Степ, – не выдержала и десяти минут застольного дружеского, пустого трёпа полковник Агния. – Что такого ты не написал мне в письме?
– Не только тебе, дорогая сестра. Никому не написал. И никому ещё не рассказал, честное слово. – Я посмотрел на прислуживавших нам Юльку и одну из маркизиных рабынь-близняшек. – Выйдите, не заходите, пока не позову. И не вздумайте подслушивать.
– Даже так? – хмыкнула сестра, когда девушки убежали и плотно прикрыли дверь. – Становится ещё интереснее, что же ты такого обнаружил?
Заметил, что местные аристократы не сильно таятся от близких, доверенных слуг. Я вот тоже Юльке доверяю, однако считаю, что она должна подольше быть молодой, а значит, знать о моих делах поменьше.
– Не обнаружил, а увидел, моя прекрасная сестра. – Я отставил кубок в сторону. – Когда инициировался, насчитал сорок два оттенка своих нитей.
– Что?! Степ, это… ты что сейчас, пошутил?
– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, – сообщил ей мудрость моего прежнего
Начал отрывать от магоядра жгутики по одному и вывешивать их перед собой, только не сплетая никакого заклинания.
Агния быстро догадалась подключить второе зрение и, всё больше изумляясь, смотрела на новые и новые энергетические нити, которые отчётливо видела.
Начал я с белой, потом светло-серой, затем просто серой, тёмно-серой, и так прошёлся по всему спектру, пока не продемонстрировал все оттенки.
– Степ, – произнесла она на вдохе, потому что за время демонстрации даже забыла дышать.
Слышал, что на Земле, в отличие от всех других народов, бушмены и готтентоты говорят именно так, на вдохе. Вот и в Паргее такой способ произнесения слов появился.
– Ты считала? Сорок два? Я ведь не ошибся?
– Н-нет. Не считала. Но… но как?
– А я знаю? – пожал плечами. – Лучше скажи, я правильно сделал, что до тебя никому о своих возможностях не поведал?
Она вдруг встала, обошла стол, обняла меня сзади и поцеловала в макушку. Последний раз со мной так делала мама. Ну да, я ведь для маркизы младший, несмышлёный брат. Материнский инстинкт взыграл у девушки, не собирающейся никогда создавать свою семью.
– Да, Степ, да! – Последнее «да» она почти выкрикнула и отошла к торцу стола, глядя на меня так, будто бы первый раз видела. – Ты, ты просто не представляешь, какой это подарок Создателя тебе, семье, роду. – О том, что в семью-то меня всё же побрезговали принимать, только членом рода взяли, она позабыла, а я, конечно же, напоминать не стану. – Это же, в это невозможно поверить!
– Придётся, Агния. – Как ни в чём не бывало схватил персик, очищенный от косточки, и отправил в рот. – И я представляю, что это такое. Не обижай младшего, я уже кучу фолиантов пролистал, а кое-какие весьма сложные плетения даже опробовал на практике.
– Да ну? Расскажи! – потребовала она.
Агния наконец-то перестала стоять столбом и села напротив. А я принялся довольно подробно рассказывать о своих магических практиках в монастыре и в Готлине. Когда дошёл до отравления моей служанки с последующим её исцелением, Агния насторожилась, уловила в моём повествовании некую недосказанность.
– Подожди, братик, твою служанку что, пирожными кормят? – спросила.
– Не кормят, а я решил ей отдать, когда понял, что в меня в тот день на завтраке уже ничего не влезет.
Признаваться в том, что моя сластёна, эта будущая жертва сахарного диабета, ну, если, конечно, не исцелю, ежедневно с моего попустительства потребляла мёд и сахар тоннами, я не посчитал нужным.
– Как?! Так это, это тебя хотели?
Красивое лицо маркизы окаменело, ноздри раздулись, как капюшон у кобры перед атакой, а полноватые губы умудрились сжаться в тонкие нити. Вот теперь я верю передаваемым с оглядкой и шёпотом неллерским слухам о необычайной жёсткости и вспыльчивости членов герцогской семьи.