Бастарды
Шрифт:
– Гвардейцев больше нет, – мрачно ответил Ал-Тор.
– Ошибаетесь, мастер. Гвардия там, где мы. Гвардия – это наша клятва. Служить и защищать. Мы дали клятву гвардейцев, и от того, что мы не в Кортесе, а в замке, ничего не изменилось. От нас отказались, но это не значит, что нас больше нет. Есть завещание капитана Расула и есть мы, а это значит, что есть гвардия.
– Это твое мнение или так думают все? – спросил Ал-Тор, мрачнея все больше.
– Это мнение всей сотни, – твердо ответил Топ-Гар, и пятерка ветеранов дружно кивнула седыми головами.
– Чтоб вас иблис побрал, старые
– Можете лаяться сколько угодно, мастер, но дело делать придется, – проворчал в ответ один из ветеранов.
– Но чтобы жениться, мне совсем не обязательно переться в столицу. Подходящую девчонку можно найти и в соседних поместьях.
– А чем вас столица не устраивает? – развел руками Топ-Гар.
– Да не смогу я там. Не сумею. Я умею драться, худо-бедно командовать сотней, но в дворцовых интригах я утону, как слепой кутенок. А кроме того, обязательно найдется какой-нибудь хлыщ, которому захочется посмеяться над деревенским простачком, а я сносить насмешки не привык с детства. Хотите, чтобы мне голову отрубили за убийство какого-нибудь знатного прощелыги?
– М-да. Этого мы не учли. Пришибить кого-то за неловкое слово вы можете запросто. И даже не вынимая меча. – Растерянно почесал в затылке Топ-Гар.
– Верно. Об этом мы не подумали. Но это не значит, что вы избавились от необходимости создать семью, мастер, – добавил один из ветеранов.
Пока Ал-Тор и ветераны спорили, Санча успела переговорить со своими девочками и вернулась к столу с ответом. Подойдя, она остановилась за спиной Топ-Гара и, дождавшись, когда Ал-Тор перестанет ругаться на стариков, отстаивая свою свободу, сказала:
– Господин, я и мои девочки решили принять ваше предложение. Жить спокойно нам здесь не дадут, так что мы переезжаем. Я хотела бы только узнать, как вы это организуете? Признаюсь честно, я не хочу оставлять этому городишке ничего из того, что заработала своим потом. Да и девочки не захотят расставаться с разными безделушками. В нашей работе приучаешься ценить даже то немногое, что удается собрать и спрятать от посторонних глаз.
– Вы можете брать все, что сочтете нужным. Мы пробудем в городе ровно столько, сколько потребуется для продажи наших товаров, потом все подводы будут в вашем распоряжении. Мои ветераны помогут вам загрузить мебель и вещи. Вам нужно только увязать это все в тюки. Думаю, дней через пять мы сможем тронуться в путь. В нашем караване четырнадцать подвод. Вы можете использовать дюжину. В двух будут товары, необходимые в замке.
– Этого более чем достаточно. У меня двадцать девочек, думаю, мы сможем увезти отсюда все. – Радостно улыбнулась Санча.
– А что будете делать с домом?
– Мне давно уже предлагают продать его.
– Уж не папаша ли одного из этих храбрецов?
– Он самый. Собирается открыть здесь караван-сарай. Вот пусть и подавится.
– Что ж. Значит, на том и порешим, – подвел итог Ал-Тор, поднимая кружку с вином.
– Это еще не все, – остановила его Санча.
– Что еще? – насторожился Топ-Гар.
– Сколько с вами людей, господин?
– Тридцать, а в чем дело? Вы чего-то боитесь?
– Дело не в этом. Мы тут с девочками посоветовались и решили, пока вы и ваши люди
– Да и вы будете уверены, что мы не уедем без вас, – усмехнулся Такеши.
Растерянно посмотрев на островитянина, Санча смущенно улыбнулась, сообразив, что ее маленькая хитрость моментально раскрылась. Улыбнувшись в ответ, Ал-Тор кивнул и добавил:
– Мы согласны. А по поводу хитростей, привыкайте. Это не обычные вояки, у которых одна извилина и та от меча. Эти люди повидали такое, что и приснится-то далеко не каждому. Сотник, осмотри дом, установи посты и назначь караулы. Расслабляться не стоит. От местных можно ожидать сюрпризов.
Топ-Гар молча кивнул и, подхватив меч, двинулся вверх по лестнице. Растерянно посмотрев ему вслед, Санча попыталась что-то сказать, но Такеши, быстро поднявшись, взял ее за локоть и, отведя в сторону, начал что-то объяснять. Бросив быстрый взгляд в сторону юноши, Санча кивнула и скрылась на втором этаже.
Быстро осмотрев дом, Топ-Гар отправил одного из ветеранов на базар проводником для остальных. Спустя колокол во дворе раздался грохот колес и конское ржание. В зал ввалился весь отряд. Быстро доложив Топ-Гару о продажах, ветераны чинно расселись и служанки кинулись накрывать столы.
Девицы во главе с Санчей смотрели на них, раскрыв от удивления рты. Они никак не могли понять, почему солдаты не требуют вина и не пытаются заигрывать с ними. Их растерянность быстро развеял Топ-Гар, заявив, что в данный момент вся сотня находится на службе и это будет продолжаться до тех пор, пока они не окажутся в замке. Только тогда их поход будет закончен и они смогут принять участие в развлечениях. Такая жесткая дисциплина произвела на женщин, привыкших к разнузданности солдат, неизгладимое впечатление. Распределив караулы, Топ-Гар вышел на улицу проверить, как устроили лошадей.
Ал-Тор, не принимавший в этих событиях никакого участия, сидел в обществе Такеши и делал вид, что ему это совершенно неинтересно. Неожиданно у их стола появилась пара девиц и, стараясь не срываться на вульгарщину, спросили разрешения присесть.
Такеши тут же попытался завязать общую беседу, искоса поглядывая на Ал-Тора. Но тот отмалчивался, упорно пряча нос в кружке с вином. Не выдержав, одна из девушек спросила у него напрямик:
– Вы всегда такой молчаливый?
– Нет. Просто я не знаю, о чем можно говорить с женщиной.
– Как это о чем? – растерянно спросила девица.
– Ну, наверное, есть темы, которые вам просто неинтересны. Ну не буду же я обсуждать с вами достоинства оружия или лошадей.
– Да уж, этого не надо. Лучше расскажите, что у вас там за замок? Сколько людей? Часто ли бывают караваны? – принялась расспрашивать она, и постепенно Ал-Тор разговорился.
Санча, внимательно наблюдавшая за своими подопечными, заметила непонятное оживление за столом и, улучив момент, тайком показала болтушке кулак. В ответ та, недолго думая, высунула язычок и, скроив невинную мордашку, вернулась к разговору. Такеши, внимательно следивший за девицами, усмехнулся про себя такому забавному хулиганству и сделал Санче успокаивающий жест.