Бастиано Романо
Шрифт:
— Примерно через полгода после того, как мы расстались, она появилась у меня на пороге супербеременной. Даты совпали. Мы занимались сексом до того дня, как расстались, и я, конечно, мудак, но я не мудак, пренебрегающий невинными детьми. Я позволил ей остаться в моем пентхаусе. Я не собирался снова с ней сходиться, но я позволил ей остаться в комнате, которая теперь принадлежит Тесси. У нас была детская, встроенная в мою комнату. Я мог бы это сделать. Родился Эверетт. Я полюбил его. Мы жили так несколько лет, а потом однажды она исчезла. Эверетту тогда было пять лет, и она забрала его с собой. Я нанял следователей,
— Что случилось?
— Через пару месяцев она позвонила мне с номера в Алабаме. Она сказала мне, что Эверетт не мой. Что она заплатила за донорство спермы, как только мы расстались, чтобы обмануть меня, и я был привязан к ней через него. Она выбрала донора, похожего на меня, чтобы обмануть меня, заставив поверить, что он мой. Даты совпали, а Эверетт чертовски похож на меня, так что я не стал сомневаться. После того как она повесила трубку, я взял несколько волос с расчески Эверетта, проверил их, и она оказалась права. Мы не подходили друг другу. Но это не имело значения. Он любит меня. Я люблю его. Я вырастил его. Эверетт — мой сын.
Ариана выглядела потрясенной, словно эта информация была слишком тяжела для нее.
— И что теперь? Он живет в Алабаме?
— Она вытягивает из меня деньги. Я оплачиваю ее ипотеку, страховку на дом, страховку на машину, медицинскую страховку, платежи за машину, продукты, персонал, все. Она получает шестизначное пособие каждый месяц и всегда хочет больше.
— Почему? Почему ты платишь ей? Почему бы не вернуть Эверетта?
— Это слишком опасно. Мы в состоянии войны с семьей Андретти. Я знаю, что никогда не говорил о том, чем занимается моя семья, но я уверен, что ты слышала слухи в баре. Семья Андретти… они хуже нас. Алабама — их территория. Солдаты Романо поклялись хранить тайну. Эверетт — наш лучший секрет. Если семья Андретти узнает, что он живет на их территории, это может означать для него смерть, и, ступив на территорию Андретти, чтобы забрать его, я рискую тем, что они доберутся до него первыми. Любой грязный полицейский или политик там может быть на их содержании, поэтому я послал своих следователей, чтобы найти шантаж Эльзы.
— И вы нашли?
— Нет. Я обзываю ее, называю глупой, но это не так. Она закончила Уортон лучше всех в нашем классе. Она умеет заметать следы, особенно когда дело касается финансов. Я не знаю, на что она тратит деньги, которые я ей даю. Может, на обувь. Может быть, на машины. Может, на сумки Birkin и платья Herve Leger, которые она любит носить. А может, на то, что я могу использовать против нее. Но если у меня есть только эта зацепка, она ни к чему не приведет, потому что она умеет заметать следы. Наверное, это единственное, для чего она использовала свою степень.
— А Эверетт?
— Он там несчастлив. Я говорю это не потому, что предвзят. Он хочет быть здесь. Он хочет быть дома. Эльза всегда в отъезде, и у них не сложились отношения.
— Это ужасно. И одиноко.
— И иногда мне кажется, что все никогда не будет хорошо. Винсент сказал мне, что так будет не всегда, но я не могу заставить себя поверить ему.
Она переместилась так, что теперь была полностью надо мной.
— Тогда поверь в себя. Если кто-то и может вернуть Эверетта, так это ты. Я никогда
Я обдумал ее слова, прежде чем вернуть поцелуй, который она прижала к моим губам. Голодный. Жадный. Все, что было между нами, не поддавалось логике. Я слишком часто обжигался. Не было смысла хотеть ее, но я хотел, и поэтому взял ее. По крайней мере, на эту ночь.
Я взял ее тело, как будто оно было моим, и она позволила мне, а когда мы закончили, она взмолилась:
— Расскажи мне секрет. — Ее голос был шепотом, мягким и хриплым на ухо, мольба, обращенная только ко мне.
— Здесь, с тобой, я счастливее всех на свете.
ГЛАВА 32
Я знаю только один долг — любить.
Альберт Камю
БАСТИАНО РОМАНО
Дни без Винса: 14
— Ашер. — Я ответил на его звонок с первого же звонка, уже бежа к своей машине из захудалого переулка, где находился след, за которым я гнался. — Ты нашел его?
— Ты нужен мне у себя. У нас кое-что есть.
Линия оборвалась, когда я скользнул в машину и, нарушив все автомобильные законы штата, добрался до дома Ашера менее чем за десять минут. То чувство замирания, которое я испытал перед тем, как узнал, что Винс пропал, не покидало меня. Ариана Де Лука просто отвлекла меня от него, играя со мной в домик, как будто мы были в ситкоме 90-х или что-то в этом роде.
Когда я вышел из лифта в пентхаус Ашера, в моем теле пульсировал только ужас. Мы разрывали город на части в течение четырнадцати дней, каждый поиск был бесплодным, каждый день заканчивался ужасом и опустошенной душой.
Это не могло быть так просто, как внезапная зацепка на четырнадцатый день.
Люси встретила мой взгляд, когда я вошел. В них не было ничего, кроме страха и покорности. Я перевел взгляд на Ашера. Ашер жил в десятикомнатной "квартире" недалеко от школы Люси в Уилтоне, но в этот момент я ощущал себя в однокомнатной квартире, где нечем дышать и нет места для движения.
Чемоданы, которые Ашер и Люси должны были взять с собой в медовый месяц, так и остались брошенными в фойе. Я обошел их, пробираясь к Ашеру и Люси, и сел на барный стул.
— Линия оборвалась. — Ашер провел рукой по своим всклокоченным волосам. — Я разговаривал по телефону с Николайо. Похоже, у него что-то было, и он хотел встретиться.
Позади меня открылась дверь, и вошел Николайо со своей рыжеволосой подружкой Минкой, которая слишком сильно напоминала мне Эльзу. По крайней мере, физически.
Ашер вскочил при виде них и без приветствия засыпал вопросами.
— В чем дело? Почему ты созвал эту встречу? Ты нашел его?
Николайо провел рукой по волосам — движение было настолько естественным, что я заподозрил, что он часто делал это в последнее время.
— Нет, но нам нужно поговорить. Декс отследил ту ниточку, по которой мы шли.
Декс был соседом Николайо и техническим гуру. Зацепка, о которой он говорил, — это абонент, которому Винс звонил дважды в день на протяжении последних нескольких месяцев. У него была и другая горелка, но та была основательно разрушена, так что мы сосредоточились на той, что осталась нетронутой.