Батальоны тьмы. Трилогия

Болл Брайан Н.

– Ей не угрожает одиночество!
– зловеще произнес Директор.
– Нет, Спингарн, совсем не угрожает!

Спингарн вспомнил встречу с таинственной силой. Та родилась так давно, что целые звездные системы загорались и гасли, пока она лежала в своей урне.

– Зачем оставлять её одну, Спингарн?
– шипел Директор.
– Ее собственное время истекло сто миллионов лет назад!

– Приблизительно, - вставил Гораций. Спингарн увидел, что к роботу возвращается его уверенность.

Директор продолжал смотреть на Спингарна и Этель немигающими

глазами.

– Ты не подумал, что тебе необходимо отменить случайные трансформации недифференцированных клеток? Ты не подумал о возвращении нормального облика?
– В шипящем тоне чувствовалась едва сдерживаемая ярость, заставившая Спингарна осмотреть потолок в поиске роботов-часовых. Качающаяся голова Директора приближалась, пронзительный взгляд не отпускал их.
– Ты не учел, Спингарн, что компьютер вычислил присутствие таинственной силы в Сценах Талискера ещё до того, как я позволил тебе действовать. Ты не знал о выводе компьютера, что на планете может существовать такая структура, как генетический код, в качестве фактора неопределенности?

Спингарн бесстрастно глядел на Директора. Конечно, он не учел этого.

– Я не знал, - ответил Спингарн. Но сейчас все было очевидно, так же, как и то, зачем его послали в Сцены Талискера, предоставив режим наибольшего благоприятствования.

– Значит, ты не знал, какова твоя главная задача, да, Спингарн?

– Тогда - нет.

– А сейчас?

– Достать генетический код, если он существует. Для тебя.

– Да!
– закричал Директор.
– Для меня!

Он гневно кричал на отпрянувших людей. Затем внезапно набросился па свое свернутое кольцами тело; брызнула черная кровь.

– Для меня!
– продолжал вопить он.
– Именно для меня! Директора всех Сцен! Чтобы я вырвался из вонючей грязи, в которой живу! Для меня!

Он бросился на Спингарна. Широкая плоская голова зазвенела металлом, когда стальные волосы стелились но змеиной коже.

Хок ударил его тяжелым клинком.

Директор отбросил оружие в сторону.

Спингарну снова показалось, что события искусственно замедлились. Он видел, что раздвоенный язык, который раньше вылетал со скоростью молнии, сейчас медленно движется вверх и вниз в широком рту.

– Спингарн!
– закричала Этель.

– Стражи!
– позвал Гораций.

Вспыхнули яркие дуги, и мощные силовые щиты от воли удар Директора от Спингарна. Когда мягкий толчок ударил его во все точки тела, он увидел, как человек-змея что-то злобно бормочет. Спингарн расслышал только обрывки угроз, пока его выволакивали из столь странного помещения.

– Вы вывели его из себя!
– закричал секретарь.
– он был в таком хорошем настроении, пока вы не вошли. Что вы ему наговорили?

Хок подъехал к тощему человеку, перегнулся через стол и схватил его за плечо.

– Не кричи на нас больше, малыш, ладно?
– произнес Хок с угрозой. Его пальцы врезались в нежные мускулы.
– Хорошо?
– повторил он.

– О, нет, сэр! Не давите, больно!

Спингарн

вспомнил надменную улыбку, с которой секретарь приветствовал их; он знал больше, чем сказал. Всем своим обликом он был похож на человека, который нашел в грязи самородок информации и прячет у себя.

– Держи его, сержант!
– приказал Спингарн.

– Прошу вас! Мне больно!
– стонал секретарь.

– Да, капитан?
– обратился к Спингарну Хок.

– Он все знает, - сказал Спингарн.
– Он знает, почему все было так легко.

– Нет! Я только секретарь - мне ничего не известно!

НЕТ!

Хок усмехнулся, и его большие узловатые руки медленно сжались.

– Не надо, Спингарн!
– произнес голос позади них.
– Отпустите беднягу! Пришел Марвелл, который просветит вас!

Этель слетела вниз.

– Боже!
– воскликнул Хок, отпустив стонущего секретаря. Три умственных излучателя, получив такую необычную возможность, немедленно стали обрабатывать его. Марвелл отогнал их, и щебетание стихло, как у птицы, увидевшей дикую кошку.
– Что это, капитан?!
– спросил сержант.

Появление Марвелла могло вызвать удивление в любой из Сцен. он был в сверкающих одеждах королей-жрецов Венеры двадцать третьего века и имел воссозданный облик Яванского человека. Эффект оказался потрясающим.

– Хорошо сделано, я вас искренне поздравляю!
– заговорил Марвелл.
– Ордена и свобода! Слава и богатство! Удача и известность! Но какая была эпопея! Знаете, мы все думали, сможем ли воссоздать все эти безумные приключения - воздушные шары, таинственную силу, гигантов, призраков, крылатых существ и вас самих во всем великолепии! Хочешь совет, Спингарн? Становись сорежиссером! Я предлагаю тебе твою старую работу, приятель!
– Этель пыталась прервать его, но Марвелл был неукротим. Он перескакивал с темы на тему, и его голос, похожий на рев быка, заставил зазвенеть даже в ушах Хока.
– Кстати, о машинах - превосходная была идея, Спингарн! Мы сделали все так, как ты сказал! Потеряли всего троих пилотов и полностью воссоздали транспорт двадцатого века! Но как, по-твоему, они боролись с загрязнением воздуха? Их летательные аппараты сжигают почти двадцать пять тонн угля каждый раз, когда совершают дальний полет! Ты знаешь, как мы справились с этим? Мы устроили подзаправку в воздухе! Представляешь? В секторе UV-23-ноль целый цирк таких летательных аппаратов. У нас тысячи претендентов на роль пилотов! Просто великолепно.

Когда он остановился, чтобы передохнуть, Спингарн попытался прекратить неистощимый поток слов.

– Стой, Марвелл! Хватит!

– Ты что-то сказал?
– Марвелл коснулся своей одежды, и всех их окружило облако дыма. Когда оно рассеялось, Марвелл был самим собой, в набедренной повязке с драгоценными камнями и всем прочим.
– Я не могу думать в таком наряде - становлюсь рассеянным с этими королями-жрецами!

– Марвелл!
– холодно напомнил Спингарн.
– Я сказал: хватит!