Батманы по-русски
Шрифт:
Только пой, бабка. Ну и стала петь Анфиса жалобную свою песню, как зашлась она в страданиях, все обалдели, почувствовали, что Русь-матушка запела. А она, сидя на полу в лапоточках, в цветном сарафане и чепце на голове, пела с таким усердием, как будто чистила коровник, выводила медленно, распевно, тягуче:
– Ах, боже мой, что делаит привычка, ой, боже мой, что делаит любовь!
Любовь большая у нее в жизни была,
– А помню я, как мы с тобой встречалис
Среди кюстов сырэни и палей!
Слеза наворачивалась на голубые выцветшие глаза певицы, она смахивала ее рукавом, и руки ее взлетали в стороны, сидела она на полу, как голубка в лаптях и выводила:
– Тепер уж все, забудь миня, забудь!
Песня была длинная, и, заметив, что публике это все страшно нравится, Анфиса повторяла и повторяла последний куплет про предательство и расставание, и каждый раз заламывала руки по-разному, и все смотрели заворожено на этот фокус, как будто секрет песни был в руках. Певица-фольклористка все записывала, чтобы повторить.
Столичный продюсер звал ее на Евровидение, говорил, что Бурановские бабушки в подметки не годятся этому чуду, с таким звонким нереальным голосом и харизмой. Она отказалась. Но по телевизору ее показали, да еще и не один раз. И вот пришло в деревню письмо из далекой Белоруссии, писал ей Семен, герой ее песни, белорусский крестьянин с русскими корнями. Он не вернулся к ней с войны, но вспоминал всю жизнь, как они встречались среди «кюстов сырэни». Написал, что остался один и уже давно не ходит, сидит в инвалидном кресле, но ждет ее и подарит ей коровушку. А то за коровой и ухаживать теперь некому. И будут они вместе до конца дней.
Анфиса крепко задумалась. О Семене, о песне и о коровушке.
Встрешник
Ранним утром в родительскую субботу Вера Ивановна обнаружила у себя на завалинке тихую милостину. В пакетике лежали конфетки, печенье, мармелад, пачка чая да еще и носочки. Несказанно старушка этому событию была рада. Она была совсем одинокой и в деревне числилась старой девой. Пенсия у нее была ничтожно маленькой, но еще более чем денег, ей не хватало на старости лет общения. Поблагодарив небеса за подарок, она
На дороге ей встретилась похоронная процессия: впереди несли гроб, а за ним толпа женщин в черных платках, многие плакали. Кого хоронят, Вера Ивановна, не знала, так как ранее несколько дней вообще не выходила из дома и не слышала новостей.
Она шла навстречу этому событию, раз уж дорога ее пролегла как раз прямо. Из толпы выскочила моложавая женщина, подбежала к Вере Ивановне и вручила ей увесистый кулек.
– Вот, встрешник! Хорошо, что ты, бабушка, нам попалась! Говорят, встрешник – первому встречному. Помяни душу раба божьего Анатолия.
– Отчего не помянуть, царство ему небесное.
Вера Ивановна развернула дома белый платочек в черную точечку. Нашла конфетки, печенье, два яичка и маленькую бутылочку. Помолилась и пообедала.
Прошла неделя, другая, но на завалинке никто ничего не оставлял и процессий Вера Ивановна не встречала, хотя регулярно гуляла. И тут ее осенило: гулять надо на дороге к кладбищу. И, одевшись потеплее, она отправилась в большое село. Повязала черный плат, взяла пару носовых платков, обулась в резиновые сапоги. Немного опоздала, так как увидела процессию поздно, встрешник уже отдали бабке, которая просила на кладбище милостину. Но старушка не растерялась, пристроилась к гробу, пошла за ним и даже поплакала. Когда оказалась на поминках, то поняла, что это то, чего она так долго ждала, чего не хватало в ее скучной жизни. Можно сытно пообедать на всю неделю, да и поговорить. Вспомнить прошлую жизнь, пожаловаться на маленькую пенсию, посидеть в теплом месте и отдохнуть. Салатов она давно сама уже не делала с майонезом, да и компот не варила. А тут всегда и пирожок дадут и даже рюмочку поднесут. И Вера Ивановна стала ходить на похороны регулярно. И вскоре ее даже стали приглашать чужие люди. И встрешник собирать специально для нее по заказу. Спиртного не надо, а вот лучше бы консервы, они долго хранятся. Ее звали заранее, а то вдруг она уже занята, многие старики сейчас надумали помирать. Радовались, если бабка-встрешник пришла на похороны. Ведь плакала она по-настоящему. А кому же будет на том свете плохо, если о нем кто-то вспомнит и поплачет немного, пусть даже и чужой человек?
Конец ознакомительного фрагмента.