Battle the Elliot. Дилогия
Шрифт:
– Вашбродь, в катер, быстро, - произнёс Буторин и первым прыгнул в катер. Стоявший, у борта миноносца. Мичман прыгнул следом. И тут же в кормовой части другого, соседнего, с тем, из торпедного аппарата которого они стреляли миноносца, вспухло облако разрыва шестидюймового снаряда. Но Буторин уже прильнул к своему начавшему раскручиваться Гочкису. А прежде чем японцы успели внести поправку в прицел, прошёлся по расчёту выстрельнувшей шестидюймовке.
– Вашбродь, снаряды!
Мичман тут же вставил в приёмник новую кассету со снарядами, не обращая внимание на кровь. Которая из рассечённой осколком щеки стала заливать шею. И Гочкис снова открыл огонь, подавляя стрелявшие в их сторону орудия. И тут возле борта японского броненосца, как раз под башней, встал столб воды и пламени, от попавшей торпеды. И 'Чин-Иен' стал замедляться и всё быстрее крениться на левый борт.
Контр-адмирал Масамичи Того, известный русским, как Того-младший, командир шестого боевого отряда, на грани сознания
Но, всё пошло не по плану. Они ещё не успели прорваться на рейд, как остановился и стал заваливаться на борт крейсер 'Сайен'. А потом заговорили и очень метко пушки 'Ослябя' и 'Пелайо'. Оказавшиеся между двух огней русский корабли стали отстреливаться с двух бортов. И именно десятидюймовый снаряд 'Осляби' взорвал 'Акицусиму'. Попав ей в носовой погреб. А его трёх и шестидюймовые пушки правого буквально отогнали рвавшиеся в атаку японские миноносцы. Они, правда, достали торпедой канонерскую лодку гайдзинов 'Грозящий', но были вынуждены отойти проливом Тунгус на север. Потеряв два миноносца. Но самое страшное было не это. А то, что гайдзины, каким-то образом умудрились подорвать торпедой броненосец 'Чин-Иен'. Броненосец остановился, стал крениться. И был добит торпедой подошедшей к нему 'Авроры'.
Это сразу же кардинально поменяло расклад сил. То, что, 'Ослябя' и 'Пелайо' оказались боеспособными, вынудило его, Масамичи Того, оставить идею поквитаться с гайдзинами, а пойти на прорыв. Но именно гибель 'Чин-Иена' сразу же сделало прорыв недостижимой мечтой.
Его флагман крейсер 'Идзуми' и идущий следом крейсер 'Сума' пошли на прорыв проливом Ермака. Следом за ними шёл на прорыв броненосец 'Фусо'. 'Мияко' похоже, попала на мель и теперь накренившись, стояла на месте. Шедший последним крейсер его отряда 'Чиода', оказался оттёртым от пролива Ермака кораблями гайдзинов и попытался вырваться проливом Сивуч, но попав под огонь 'Пелайо' начал тонуть. Его 'Идзуми' попал под огонь броненосца 'Императора Николая I'. 'Сума' вступила в дуэль с 'Авророй'. А 'Фусо' избивал 'Дмитрий Донской'. И если попадание девятидюймового и двенадцатидюймового снарядов с 'Императора Николая I' заставили остановиться и начать тонуть 'Идзуми'. А 'Дмитрий Донской' торпедами достал 'Фусо'. То казалось 'Сума' вырвется из западни. Но в самой узкой части пролива перед крейсером встала сплошная стена от всплесков снарядов. Капитан 'Сумы' попытался развернуть крейсер, но выскочивший на мель корабль буквально лёг на борт. Правда практически сразу русские корабли, находившиеся в проливе Ермак, прекратили обстреливать 'Суму', а перенесли огонь на обогнувшие остров Дачансандао японские контрминоносцы и миноносцы. Которые сделали попытку прорваться на рейд уже проливом Ермака. Но стоявшие там пароходы оказались на удивление хорошо вооружены, а японские корабли преследовали русские контрминоносцы, с 'Абреком' во главе. И дымящим позади 'Храбрым'. Постреливащим из своих восьмидюймовых орудий.
Сам Масамичи, раненный от разрыва русского снаряда попавшего в рубку крейсера 'Идзуми', был ранен и лёжа на палубе, в луже крови от перебитой осколком ноги, терял сознание. Рассчитывая погибнуть вместе со своими кораблями. Но когда он пришёл в себя в воде, то оказалось, что его поддерживают на плаву два матроса крейсера. А совсем рядом находиться русский катер. А мимо, пропустив на рейд русские пароходы, проходил 'Храбрый'. Сил, что бы даже, что-то сказать уже не было, а когда его переваливали, через борт катера, боль в ноге снова заставила уйти в небытие.
Эскадра, из трёх кораблей, только приближалась к проливу Тунгус. И до западного мыса острова Дачансандао оставалось ещё около трёх миль, когда район японской базы озарился вспышками выстрелов и всполохами начавших работать один за другим прожекторов. Адмирал Вирениус поморщился, он рассчитывал застать японцев врасплох.
И тут прямо по курсу вспыхнули прожектора на находившейся в дозоре канонерской лодке и стоявшей возле сетей брандвахты японцев. Высветив силуэты вражеских кораблей. И тут же стоявший возле входа в боевую рубку 'Иоанна Златоуста' сигнальщик произнёс:
– Прямо по курсу канонерские лодки 'Осима' и 'Цукуба', вашбродь.
– Однако, ваше превосходительство, японцы и старьё они тут выставили, - произнёс командир броненосца, капитан 1 ранга Лебедев, - Эта 'Цукуба' ещё под британским флагом в Крымской войне участвовала.
– Четыре современных шестидюймовки для брандвахты самое то, - ответил адмирал, всматриваясь вперёд, где на прикрытой островом японской якорной стоянке разгорался бой, если судить, по начавшем возникать отблескам от выстрелов и послышавшемуся гулу от залпов орудий, - Они же не нас ждут. И вы, Иван Николаевич, его среднекалиберными пушками накройте, практическими снарядами. На этот деревянный сарай тратить бомбы слишком расточительно. И передайте на 'Донского' и 'Ослябю', пусть накроют 'Осиму' одновременно с нами. Она хоть и поменьше, но на три десятка лет посовременнее. И её четыре стодвадцатимиллиметровки могут стать не приятным аргументом. Только давайте подойдём к ним хотя бы на двадцать кабельтовых.
Корабли продолжали приближаться к рубежу открытия огня, когда японцы что-то заподозрили и прожектор 'Цукубы' стал поворачиваться в сторону русских кораблей.
– 23 кабельтовых, - пришёл ответ на запрос Лебедева, на дистанцию и адмирал произнёс, прильнув к амбразуре боевой рубке броненосца:
– Начинайте, Иван Николаевич.
А надо сказать, что боевая рубка бывшего 'Пелайо' была ещё тот нонсенс инженерной мысли. Мало того что она была всего в пару метров в диаметре, и там с трудом разместилось всего несколько человек, так она ещё находилась внутри ходовой рубки броненосца. А сама ходовая рубка находилась по центру корабля. И весь обзор вперёд загораживала передняя труба броненосца. Так что пользоваться этой защитой было очень сложно. Но вот артиллерия корабля работала исправно. И получив приказ, тут же рявкнула пара четырнадцатисантиметровых орудий броненосца. И прежде чем первые снаряды достигли 'Цукубы', пристрелку начала другая пара среднекалиберной артиллерии броненосца. И если первая пара легла с недолётом, а вторая с перелётом, то уже третья пара снарядов дало накрытие. А потом бегло заговорили все 14-сантиметровые пушки. И даже по разу сделали выстрелы орудия больших калибров броненосца. И как оказалось, что не зря ещё Синоп показал окончание деревянного судостроения. Под ударами чугунных снарядов, старый деревянный набор бывшего британского корвета "Малакка" начал буквально рассыпаться. И сделав буквально несколько выстрелов в ответ 'Цукуба' как то сникла, прогнулась в центре и стала уходить под воду.
На дозорный корабль, канонерскую лодку 'Осима' обрушились снаряды 'Донского' и 'Осляби'. И тут уже железное судостроение показало всё своё преимущество перед деревянным. В три раза меньший кораблик продолжал огрызать под огнём двух кораблей, уже после того замолчала деревянная 'Цукуба', пока попавшая в неё десятидюймовая бомба 'Осляби' не поставила крест в судьбе этого корабля. Правда тонула она дольше, чем проходили мимо неё русские корабли. Которые обогнули мыс острова и стали обходить сетевое заграждение в проливе Тунгус. А их взору открылся рейд. Где на якорях, вдоль курса русских кораблей, стояли японские корабли. Ближайшим к 'Иоанну Златоусту' был 'Хей-Иен', чьи пушки уже ворочались в сторону русского броненосца. За ним в ряд виднелись корабли седьмого боевого отряда японского флота. Канонерские лодки 'Иваки', 'Хией', некогда броненосный корвет, крейсер второго ранга 'Сайен', авизо 'Мияко', и броненосец 'Фусо', под флагом командира отряда Сукеудзи Хосоя. А вдоль выступающего на рейд мыса и поперёк русским кораблям стояли корабли пятого боевого отряда, крейсера 'Мацусима', 'Хасидате', броненосец 'Чин-Иен' и флагман всего 'домашнего флота' Японии крейсер 'Ицукусима'. Под флагом вице-адмирала Катаока Сичиро. Южнее, у острова Хасяндао, ещё тремя ровными рядами стояли шесть японским контрминоносцев и четырнадцать миноносцев. В первом ряду были три контрминоносца, два небольших старых миноносца, и четвёрка миноносцев типа 'Циклон'. Последние уже дали ход и пытались атаковать головные русские контрминоносцы. Которые по дуге уже огибали стоянку японских минных сил. Поражая огнём не только первый ряд, но и второй, из трёх контрминоносцев и четырёх 'Циклонов'. В последнем ряду стояла разномастная четвёрка старых миноносцев.
И если японские 'Циклоны' не удивили адмирала Вирениуса. В ближайшую ночь именно им предстояло сопровождать брандеры к Порт-Артуру. А именно четвёрку этих брандеров видел адмирал в восточной части бухты. Рядом с ними стоял еще, какой то пароход. Судя по силуэту и цепочке орудий на борту превращённый во вспомогательный крейсер лайнер. И вот теперь этот лайнер вёл огонь по русским контрминоносцам, а ему, весьма успешно, по крайней мере, пароход уже кренился, оппонировали орудия правого борта 'Николая I' и 'Авроры'. Ведя левым бортом огонь по 'Ицукусиме' и остальным кораблям пятого отряда японцев. А возле прохода в проливе Бобр пылала брандвахта - деревянный корвет 'Каймон' и уходила под воду дозорная канонерка 'Акаги'.