BATTLEFRONT: Сумеречная рота
Шрифт:
Намир ощутил какой-то зуд под кожей лба. Эти слова пробудили в нем то, что он, казалось, оставил в прошлом после полета на Хот, — тщетный импульсивный гнев на Челис, за то проклятие, которое она навлекла на Сумеречную роту. Проклятие, которое он лично навлек на роту, не прикончив ее на Хейдорал-Прайм.
— Лейтенант Сайргон и другие, — низким ровным голосом произнес он, — погибли, поскольку вы так мало заботили Империю. Как и Фектрин с Аяксом — но ведь вы даже не знаете их имен, верно?
Она по-прежнему смотрела на него.
— Вы в долгу перед Сумеречной, — сказал он, — и передо мной. Прекратите жалеть себя и помогите мне спасти этих людей.
— Я отдала повстанцам все, что у меня было, еще на Хоте, — ответила Челис. Она вернулась к экрану. Теперь Намир видел грубое изображение бородатого мужчины с наивными глазами, который мог быть Горланом. — Мой долг выплачен.
Больше она ничего не сказала. Намир встал и вышел из комнаты. Во рту его вдруг пересохло, а сердце быстро заколотилось.
Теперь ему не на что было надеяться.
Драка уже кончилась к тому моменту, когда Намиру доложили о ней. Дергунчик была вся в чужой крови, у Джинсола был сломан нос, а Мейдью вернулась на гоночную трассу, прижимая кусок плоти к ране на щеке.
— Могло быть случайностью, — сказала Головня. — Какая-то мелкая банда пыталась заполучить дешевые бластеры, может, захватить наших людей ради выкупа.
Намир нашел ее на верхнем ряду амфитеатра. Она смотрела на город.
— Но ты в это не веришь.
— Думаю, это послание, — пожала плечами Головня. — Мне кажется, что те, у кого на Анкурале настоящая власть, хотят, чтобы мы убрались.
— И кто же тут эта настоящая власть?
— А это важно? — спросила Головня.
— Наверное, нет, — сказал Намир. — К тому же корабль почти готов к взлету. Кое-какая работа еще осталась, но ее мы можем доделать в полете.
— Если нам есть куда лететь.
Намир поморщился от этих слов, хотя Головня говорила как бы между прочим.
— Завтра утром, — сказал он, — намечен совет старших офицеров. Что-нибудь решим.
Головня чуть повернула голову, словно следила за каким-то движением на улицах. Что бы там ни было, Намир этого не видел. Может, она не хотела показывать свой скептицизм.
— Никто не будет против, если ты придешь, — продолжал он. — Ты заслужила большую свободу действий…
— Нет, — отрезала Головня.
— Нет?
Я не капитан, — сказала она. Бывшая охотница была абсолютно спокойна, как статуя над амфитеатром. Затем, стряхнув наваждение, она повернулась к Намиру. — Я даже не солдат.
— То есть? — Тон его был раздраженным, и он никак не смог этого скрыть.
— То есть, если существует лучший путь сражаться
Намир выругался и пнул ступеньку.
— А тебе непременно надо заявить это в открытую? Я знаю, что будет с Сумеречной, если мы не выработаем какого-нибудь плана, и мне не нужно, чтобы еще и ты угрожала уйти.
Головня сжимала и разжимала кулаки. Наконец женщина кивнула.
— Извини, — сказала она и начала спускаться.
Намир хмыкнул и пошел следом.
— Мы что-нибудь придумаем, — тихо повторил он.
Когда он спустились к гоночной трассе, Головня сначала посмотрела на ворота, затем повернулась к Намиру и тронула его за плечо.
— Я рада, что ты нас нашел, — сказала она. — Все рады. Большинство новобранцев уже скисли бы без тебя.
— Об этом не беспокойся. — Намир помотал головой и натянуто улыбнулся. — Ты в город?
— Поохочусь, — ответила Головня. — Не говори Дергунчику, что я закончила драку за нее.
Намир всю ночь проклинал свое невежество.
На Крусивале он знал фракции, ландшафт, знал, что оборонять холм легче, чем кукурузное поле. Он чуял, когда сражение становилось безнадежным, и знал, как сбежать или сдаться так, чтобы сохранить свой отряд.
А что он знал о галактической войне? Для него стратегия повстанцев всегда была тайной и не имела смысла. Его дело было сражаться на поверхности планеты, ползать в грязи или красться в ночи и держать врага в страхе.
Не оставалось больше занятых повстанцами территорий, чтобы их удерживать. Та горстка планет, что полностью поддерживала Альянс, была окружена имперской блокадой. «Громовержцу» туда не пробиться. Удары по легким целям — слабо охраняемым имперским планетам, где Сумеречная могла бы высадиться, забрать припасы и скрыться, — были вполне осуществимы. Но без стратегической цели начнется повальное дезертирство. Не говоря уж о боевых потерях.
Хотя лгать казалось ему невозможным, Намир решил выбрать какую-нибудь планету — любую — и захватить ее. Но Сумеречная не просто так была десантной ротой — если они застрянут или станут постоянной угрозой, Империя массированным ударом уничтожит ее.
Каждая цель, которую он придумывал, была призраком, который исчезал при прикосновении.
Он съел завтрак — разведенный яичный порошок, импортируемый на Анкурал, который скупил оптом один из помощников Хобера, — за час до восхода солнца после бессонной ночи. Когда Намир делал обход периметра «Громовержца», сообразил, что забыл побриться, но не видел смысла скрывать свою усталость. Он осмотрел странный палаточный городок и помахал часовым. Ему показалось, что через ворота заходит Головня, и он задумался, нашла ли она свою добычу.