Баттонскиллъ 3. Рабство Кольца
Шрифт:
– О, да, ещё какой тролль. Большой и злой, да, Толян?
– Кажется, он обиделся на меня. Но песня у меня вышла…
– Братан, чего стоим? – Боря тряхнул меня, и я снова чуть не отключился.
Пипец, так не поступают с раненым в живот, истекающим кровью. Обида и злость придали сил, и я опять поднял глаза, уставился на проходы.
– Я так полагаю, у нашего лидера небольшие проблемы.
– У-А-АР-Р!!!
Я вздрогнул от рыка, а потом поднял руку, ткнул пальцем.
– Направо!
Это
***
– Аха-а-ап!
Я распахнул глаза, и сразу же схватился за живот. Клинка нет, а вот дырка в нагруднике есть. Больно, но терпимо.
Вокруг полумрак, вверх поднимаются штабеля ящиков, и мы сидим в одном из проходов. Торчат между досок ржавые клинки, какие-то прутья. Блин, а я ведь помню этот склад.
– Э… – только успел сказать я, как тут же мне рот накрыла ладонь.
Надо мной замаячили тени, я узнал шлем Бобра. В ухо ударил его шёпот:
– Тише ты, Герыч.
– С воскрешением, – дохнула в другое ухо Биби, прижатая моей спиной к ящикам.
– Он где-то здесь, – прошептал Лекарь, прикладывая палец к губам.
Кажется, я понял. Меня воскресили, причём свитком, в полевых условиях. Сил не было, и ужасная слабость во всём теле.
Но я жив! Пипец, твою-то за ногу, я жив!
Опёршись и виновато глядя на помятую Биби, я привстал, занимая более удобную позицию.
Наш ряд ящиков уходил к более светлому проходу, и там в боевой стойке застыла Блонди. Она прядала ушами, прислушиваясь, и только сейчас я услышал, как кто-то в помещении хрустит ящиками и ругается.
– Где они, на?
– Не видно ни хрена!
– Опять бардак, нах! Кому убирать, на?
– Пусть Бурдюк убирает, на.
– Точно, на, – гоблины захихикали, а потом вскрикнули.
Послышалось утробное рычание, хриплый вздох прокатился ветром по складу. Чья-то тяжёлая нога раздавила сразу кучу ящиков.
И как-то сразу я понял, что это тролль, и он всё ещё жив.
– Так, значит… – начал было я, но Бобр снова прижал мне ладонью рот.
Да чтоб тебя! Я гневно свёл брови, а Лекарь свистящим шёпотом объявил:
– Георгий, этот надзорщик-невидимка тоже здесь где-то.
– Во он шпарит, братан. Гоблинов пачками жёг! – Боря округлял глаза.
Пробежавшись взглядом по лицам тиммейтов, я пытался лихорадочно собрать паззл. Пока я был в отключке, Лекарь чего-то учудил с троллем, и ребята смогли добраться до этих складов.
Только теперь ситуация ещё хуже. Тот надзорщик, про которого я теперь с трудом вспомнил, тоже гнался за нами.
Я глянул на Толю, и тот виновато пожал плечами:
– Песня на откате, Георгий.
Боря с бравым видом сжимал булаву, и я понял, хоть одна команда от меня – и он побежит крушить головы. А прячется он так, за компанию.
Подползла
– Ёжик… – та зажмурилась, потом с жалобным видом сказала, – Не могу опять.
Мне хотелось подбодрить и её, и ребят. Ведь смогли даже со мной на плечах добежать.
И будто мигнуло что-то на стене, как раз за плечом Биби, за трухлявым ящиком. Мигнуло таким синим, сапфировым цветом, и едва заметно заискрилось.
– Братан, там нет прохода, – зашипел Бобр, когда я стал протискиваться мимо Биби к каменной кладке.
Глава 4, в которой штабеля
Кое-как протиснувшись, и откинув от стены ящик, я припал к каменной кладке. На древнем кирпиче, вылезая из шва, поблёскивал мох. Мягкий, будто плюшевый, отдельные прожилки в нём мерцали, словно пропитанные светоотражающей краской.
Самый настоящий, тот самый, что так любят гномы…
– Чего там, Герыч?
– Мох, – ответил я, поддевая ножиком бахрому на камне, – Синий.
– Ой, – заволновалась Биби.
Пришлось сдуть пыль, стряхнуть немного грязи. И вот я, с улыбкой до ушей, перевалился назад, гордо держа синий лоскут над головой, словно олимпийский огонь.
– Вот, Биби, тебе нужно съесть…
Парни заинтересованно замерли, а Биби переглянулась со львицей, а потом часто замотала головой. Она с подозрением смотрела на мох, в глазах так и было написано, что какую-то штуку, срезанную со стены на грязном гоблинском складе, никто есть не собирается.
– Да это… – я замялся, пытаясь подобрать слова, – Чтоб ёжика почувствовать.
– А ты уверен, братан?
– Наверное, – я пожал плечами, а потом твёрдо кивнул, – Говорят, что гномы используют это для магии.
– ДРУ-У-У-УГ!!! – вдруг прокатился по складу дикий ор.
Голос был хриплый и мощный, будто шёл из трубы. Тут же немного содрогнулись ящики – где-то в дальней стороне склада рухнул штабель ящиков. Грохот и звон хорошо так приложили нам по ушам.
– ДОМО-О-ОЙ!!!
Мы все притихли, переглядываясь, а потом я прошептал:
– Какой ещё друг?
Боря усмехнулся, покосившись на Лекаря:
– Самый лучший друган.
Толя только пожал плечами:
– Я ж не виноват. Песня просто вышла ну очень… проникновенная.
– Ядрён батон, да он у Толяна бубен сожрал, а потом полез обниматься.
Лекарь округлил глаза, видимо, вспоминая. И я понял, что у него ещё проблемы посерьёзнее, чем у остальных – нас-то тролль хочет убить, а вот с Толей дружить.
– Биби, держи, – я схватил Манюрову за руку, и хлопнул лоскут мха ей на ладонь, – Как созреешь, съешь.