Батя. Легенда спецназа ГРУ
Шрифт:
…Такси остановилось у монумента, белеющего в темноте. Стояла жаркая и темная беззвездная ночь. Пронзительно пели цикады. Недалеко ревел Аккавак, несущий в канале свой стремительный поток.
Необычный памятник погибшим производил сильное эмоциональное впечатление. Центром композиции являлись три белоснежных стелы, в верхней части которых — как бы летящий в сторону города клин птиц — олицетворение тех, кто не вернулся с войны. Стелы установлены на верхней террасе, а ниже, у подножья стел, около гранитного «родника» с пульсирующей струйкой воды, расположена скульптура раненой птицы. Последний взмах крыла, голова, устремленная к небу, — это реквием павшему солдату. На граните «родника» высечена строфа из стихотворения Р. Гамзатова:
Мне кажется порою, что солдаты, С кровавых не пришедшие полей, Не в землю нашу полеглиЗабегая вперед скажу: с началом войны в Афганистане Меккой советского спецназа стал этот город, а священным камнем этого города стал Памятник. Впоследствии тысячи солдат и офицеров стояли у подножья памятника на Аккаваке (стоял и я) перед отправкой в Афганистан. Не предполагая, что через какое-то время кто-то из них, раненых и выживших, молчаливой толпой будут возвращаться к этому месту. К глубокому сожалению, мы уже никогда не сможем выполнить однажды данную клятву: «Встретиться у трех журавлей». Дорога туда нам заказана… Но все это навсегда запечатлелось в нашей памяти…
Как оказалось, главным делом жизни нашего поколения была Афганская война. В Афганистане части спецназа были малочисленными по сравнению с общевойсковыми частями и соединениями. Они составляли всего 4,5 процента от общей численности ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Но это были наиболее подготовленные военнослужащие: они показали себя, по словам генерала Громова, профессионалами самой высокой пробы.
Как и кем формировалась эта элита чирчикского Спецназа, я постараюсь рассказать. Итак, обо всем по порядку. Многое в моей жизни связано с Василием Васильевичем Колесником, которого я знал тридцать лет, и которого величал не иначе как Батей…
Мы познакомились в 1972 году, когда я, двадцатидвухлетний лейтенант, выпускник училища, получив предписание в разведуправлении САВО, прибыл для прохождения службы в чирчикскую отдельную бригаду специального назначения.
Приехал я из Ташкента около четырех утра, было еще достаточно темно, со мной находилась молодая жена Галина, биография которой в будущем почти полностью повторила сюжет известного культового советского фильма «Офицеры». Прибыв в часть, я испытал понятное, каждому чувство волнения. Ведь начинался новый период моей жизни. Откуда мне было тогда знать, что в то время не просто исполнилась моя курсантская мечта, а в принципиальном плане и коренным образом определилась моя офицерская судьба и, в конечном счете, отсюда началась и военная карьера. Тогда еще я и не мог предполагать, что ближе этой части у меня не будет никакой другой, и служить в ней мне доведется дважды. Именно здесь произойдет много значимых событий, начало которым было положено в то сентябрьское утро. Предчувствуя, что впереди у меня много интересного, я как губка впитывал впечатления и информацию, на ходу пытаясь разобраться, куда же все-таки судьба меня занесла. При этом первые впечатления оказались весьма добрые и положительные.
В тот период времени часть спецназа была секретным и хорошо обученным соединением. Под руководством начальника штаба в бригаде была образцово организована служба войск. Это я почувствовал с первых минут поиска, переходя от одного КПП (полк гражданской обороны) к другому КПП (отдельная школа военных поваров). На мой вопрос о том, где находится бригада спецназа, все дежурные офицеры страшно удивлялись и давали невразумительный ответ. Она была так залегендирована, что о существовании ее не знали даже в соседних воинских частях… Тогда, сообразив, я начал спрашивать иначе, «Есть ли тут парашютисты-десантники?». Оказалось, что такие есть.
… В темноте, куда меня направили, действительно располагалось что-то похожее на военный городок. Но пребывания людей там не ощущалось. Долго я ходил вдоль забора части, пока не подошел к зданию, по внешнему виду похожему на КПП. Постояв в растерянности около совершенно неосвещенного объекта, я хотел уже уйти, но в этот момент услышал тихий разговор внутри здания. Обрадовавшись, я энергично постучал в дверь и был крайне удивлен быстротой реакции дежурного наряда. Дверь открылась. На пороге стоял высокий сержант в голубом берете. Я только начал объяснять причину моего прихода, как он уже снял телефонную трубку и доложил невидимому дежурному о прибытии заместителя командира 6-й роты, то есть о моем приезде. Выходит, обо мне знали и уже ждали.
«Вот это организация службы. Значит, я служить буду в шестой роте?!» — подумал я.
Пользуясь моментом, огляделся. Здание КПП соответствовало обычным уставным стандартам, но в комнатах было синее маскировочное освещение, и окна были наглухо задрапированы черными шторами. Вот почему городок и КПП выглядели такими нежилыми. Подобной светомаскировки я в войсках, до того уже побывавший в Уральском, Забайкальском и Белорусском округах, еще не видел. Позднее я понял, что спецназ удачно использовал воздушно-десантные войска в качестве «крыши». Десантная
Дежурный по КПП повел меня в штаб, где и передал дежурному по части, который пригласил меня зайти в дежурку. В комнате было два офицера — майор Кондратович и лейтенант Тимченко, бросились в глаза железные сейфы для пистолетов и большая лопасть вентилятора, крутящаяся со специфическим шелестом под потолком.
Высокий блондин, Дмитрий Васильевич, замполит второго отряда спецназа, доброжелательно пожал мне руку и пояснил:
— Вас ждали. Так еще вчера звонил лично начальник разведки округа полковник Ф. И. Гредасов. По приказу начальника штаба Колесника, который сейчас исполняет обязанности комбрига, вам уже подготовлена отдельная комната в доме офицерского состава, куда помощник дежурного по части сейчас и отвезет.
Это было так неожиданно и как нельзя кстати. Минут через десять мы уже были в жилом городке, в котором стояло около десятка домов офицерского состава. Нашему взору предстал двухэтажный кирпичный дом, по добротности и особенностям кладки архитектуры относящийся к началу двадцатого века. Во время последнего землетрясения его стены немного треснули и были насквозь стянуты стальными балками. Поднялись по широкой лестнице на второй этаж и очутились в большой пустой комнате коммунальной квартиры. Две семьи моих теперешних соседей, тоже офицеров бригады, старших лейтенантов Манченко и Коновальчикова еще спали. Стрелки часов показывали пять утра. Помощник дежурного по части, который привез нас в эту квартиру, ушел, а следом за ним в комнату влетели высокий блондин в спортивном костюме (им оказался мой ротный командир А. А. Неделько) и несколько солдат в туркестанских выгоревших на солнце шляпах с двумя кроватями, табуреткой, тумбочкой, двумя матрацами и подушками.
— С приездом! — сказал Анатолий Артемович, — Вот по приказу комбрига — принимайте мебель и постели.
Мы познакомились с ротным. Солдаты сноровисто установили посреди комнаты принесенный инвентарь и, спросив разрешения у «товарища старшего лейтенанта», убежали.
— Товарищ лейтенант, давайте умывайтесь, приводите себя в порядок и приходите в часть для представления командованию, — сосредоточенно и официально отдал распоряжение мне Неделько и удалился.
…Разгорался новый день, который открывал мою офицерскую службу. Зашевелились и начали хлопать дверями ванной наши соседи. Я переоделся в парадную форму и ушел представляться в штаб, где дежурный провел меня прямо к кабинету командира бригады, и пока там были посетители, пояснил, что командир полковник Мосолов Р. П. в настоящее время находится в отпуске, а его обязанности исполняет начальник штаба бригады подполковник Колесник. Когда исполняющий обязанности комбрига освободился, я зашел в кабинет и доложил о своем прибытии в часть для дальнейшего прохождения службы. Навстречу мне из-за стола вышел подполковник, одетый в офицерскую рубашку с погонами, выше среднего роста, крепкий, подтянутый и красивый. Открытое выразительное лицо, приветливый взгляд, четкая немногословная речь, скорее лаконичная, доверительный голос. Колесник внимательно смотрел мне прямо в глаза и, крепко пожав руку, поздравил с прибытием в бригаду. Он закурил беломорину и, присев, начал беседу — поинтересовался моим размещением на новом месте и здоровьем жены. Я поблагодарил его за заботу. Колесник объявил, что я назначаюсь на должность погибшего лейтенанта Парамонова, подчеркнув, что шестая рота является отличным подразделением и мне очень повезло служить в таком коллективе. Коротко дал характеристику командному составу роты, пожелал успехов и отправил меня представляться командованию батальона, которое уже находилось на плацу и готовилось к построению. Я представился комбату капитану Нихимчук и его начальнику штаба майору Лабадзе.