Байк, дорога, ты и я
Шрифт:
«Есть планы на сегодня?»
Сердце пропускает несколько ударов. Я тороплю события? Понятия не имею, как себя вести. Тянусь удалить сообщение, но поздно, она уже его прочла. И написала ответ!
«Нет, а что?»
«Пойдём гулять?»
Она согласна! Перечитал сообщение несколько раз, чтобы в этом убедиться. Ну, что… надо собираться на свидание. Это же свидание?
Я выпотрошил шкаф. Все шмотки у меня или относительно цивильные, для школы, или нефорские, для жизни. Часть их в стирке. Что же выбрать?
Уже шнуруя кеды, вспомнил, что на свидание обычно приходят с цветами. Выхватил из букета на кухне три розы.
Я шёл, вертя цветы в руках. Такие нежные, и такие… обычные. С чего я взял, что Лика им обрадуется? Ей нужно что-то особенное. Сам того не заметив, я оборвал листья, лепестки, отбросил голые стебли на газон. Подошёл к цветочному ларьку. Что же ей понравится? Взгляд скользил по разноцветным лепесткам и упал на ярко-рыжую герберу.
Мы договорились встретиться у Драмтеатра. Она уже была там: стояла, прислонившись к берёзе. Джинсовый сарафан, кеды в брызгах краски, сумка через плечо. Лёгкий ветерок играл рыжими прядями.
Я подошёл ближе.
– Лика!
Увидев меня, она улыбнулась.
– Привет!
– Привет, – я протянул ей цветок.
– Ой… – на её щеках появился румянец. – Спасибо! Клёвая футболка.
– Спасибо, – смутился я.
Она стояла, крутя тонкими пальцами стебель герберы, а я смотрел на неё, не веря, что мы и правда встретились.
– Куда пойдём? – спросила она.
– Куда хочешь.
Мы сидели на берегу речки. Лика достала из сумки пачку сухариков, и мы кидались ими в уток. Гербера лежала между нами на траве.
– Погода кайф… – Лика щурилась на солнце, смешно морща веснушчатый носик. – Не хочу учиться, хочу гуляться.
– А мы что делаем?
– Гуляем. А надо готовиться к ЕГЭ, послезавтра последний экзамен. Но уже достало над учебниками сидеть.
Я стянул из пачки пару сухариков и сказал, хрустя ими:
– ЕГЭ?
– Ага. Математика.
Лика вздохнула. Метко кинула сухариком в проплывавшего мимо селезня, попав ему на спину и вызвав ажиотаж среди уток. А я вспомнил, что на страничке Лики скрыт год рождения. ЕГЭ, значит…
– Одиннадцатый заканчиваешь?
– Ага. А ты?
– Закончил десятый, – нехотя сообщил я.
Лика хихикнула.
– Тебе сколько лет?
– 16… – Я смотрел на воду.
– Прикольно. Мне в сентябре 18.
Ну… такое. То, что Лика старше, меня не смутило. А вот захочет ли она теперь со мной встречаться? Зачем ей
Мы молчали. Сухарики закончились, и утки от нас уплыли. Лика сорвала травинку, пощекотала меня за ухом.
– Расскажи что-нибудь.
Я растерянно взглянул на неё.
– Например?
– Ну… о себе, что нравится, что не очень. Я вот рисую. Это от мамы, она художница. Буду поступать на графический дизайн. Ещё фотографировать люблю.
– Я заметил.
Она тихонько засмеялась. Я тоже улыбнулся и начал перечислять:
– Нравится много чего: гулять, ходить на концерты, гамать. Куда поступать, ещё не думал. Может, сразу работать пойду. Ещё учусь на гитаре играть. Когда-то ходил в мотошколу, но недолго.
– Почему?
– Сначала руку сломал, а после мать отговорила, типа слишком опасно. Так и забил.
– Она права.
Я удивлённо посмотрел на Лику. Она сдула с лица прядь волос.
– Железные кони – это правда опасно. Я больше обычных люблю.
Я усмехнулся.
– А обычные не опасные? Сбросят, лягнут…
Лика сказала серьёзно:
– Лошади умные. Если их не обижать, и они не обидят.
Я спорить не стал. Мне на лошадей в целом было пофиг, это Лёхина тема. Они с Крис второе лето пропадали на конюшне. На мой взгляд, тупо тратить каникулы таким образом, но каждому своё.
Речка лениво плескала волнами на бетонный парапет. Лика потянулась, подняла с травы герберу.
– Пойдём гуляться дальше?
– Пойдём.
Помогая встать, я протянул ей руку. Ладонь Лики так и осталась в моей.
Зажглись фонари. Мы шли, обсуждая вчерашний фестиваль, и едва не врезались в старушку.
– Молодёжь, внимательней быть надо!
– Извините! – отозвалась Лика и продолжила рассказ: – Вижу девушку в корсете, пышном платье. Стоит как статуя. Сфоткала её. Через час снова там прохожу – стоит всё так же! Вот зачем она пришла?
– Музыку послушать.
Лика фыркнула.
– Это можно дома. А на фесте…
Вдруг она споткнулась, и, если бы я не подхватил её, упала.
– Чёрт! – Лика наклонилась завязать шнурок, на который только что наступила.
А я увидел дальше на дороге людей и машину скорой помощи. В жёлтом квадрате окна темнели силуэты, склонившись над каталкой. Рядом стояла Бэха с помятым багажником. Я повернулся к Лике. Она смотрела на скорую распахнутыми глазами. Я взял её за руку.
– Лик, пойдём.
– Там…
На асфальте валялись куски покорёженного пластика, недавно бывшие спортивным мотоциклом, и помятый шлем. Возле него темнела поблескивающая лужица. Лика неотрывно смотрела на квадрат света, в котором двигались тени. Двигались и вдруг замерли.
– Зрителей без нас хватает. Пойдём.
Я зашагал по тротуару, потянув Лику за собой – но она отпустила мою руку. Обернувшись, я увидел на её щеке влажную дорожку.
– Эй, ты чего?
Она покачала головой. Посмотрела на герберу.