Байка о том, как Лиса и Красная Королева о рае мечтали

Клауд Чак

Когда сестры допели, Лизи сбегала еще за парочкой бутылок шампанского, Нина же залезла на Фейсбук и принялась просматривать поздравления с днем рождения для нее и сестры. Там были поздравления от Кертиса, Фифти-Цента, их одноклассника — Ченнинга Татума, его брата — тоже Ченнинга Татума, а еще их не забыл поздравить… Фил Купер? Ты-то тут откуда?! Нину же очень обидело, что Тирион Ланнистер их не поздравил.

«Эй, Нина, что за недобросовестный друг? По-моему, пора этому крохотному парню отправиться в подписчики. Хм… Ладно, дай ему время до полуночи,

может еще и поздравит».

Через час к сестрам в гости заявились Брюс Уиллис и Эштон Катчер с огромными букетами цветов, окутанных в еловые ветки, и с пятью бутылками шампанского.

— С днем рождения, дорогие дамы! — проорал Брюс.

— Сегодня наши королевы будут пить только самое лучшее шампанское! — проорал Эштон и пульнул пробку прямо в лысину другу.

— Мы приготовили вам подарки, — сказал Брюс, разливая шампанское по кружкам. Затем он вернулся к входной двери и взял огромный холщовый мешок. Брюс подошел к Лизи, запустил руку в мешок, пошерудил там и извлек огромного деревянного бобра. — Я сам его выстругал, — гордо изрек он, протягивая подарок.

Лизи была не на шутку шокирована данным презентом. Еще ни один мужчина в ее жизни не дарил ей такого безвкусного дерьма. Она кинула недоумевающий взгляд на сестру, затем наигранно улыбнулась и взяла бобра. Он был невероятно тяжел и весьма уродлив.

— О, Брюс, спасибо огромное, это так… Ээээм… Необычно, — сказала она и наградила его фальшивой улыбкой, а затем коротко чмокнула, поставив бобра на пол и отвернув мордой в угол, чтобы никого не смущал его безумный деревянный взгляд.

— Теперь моя очередь, — заявил Эштон Катчер, полностью засунул руку в мешок и стал там шарить.

Спустя несколько мгновений он извлек здоровенный портрет в жлобовской золотой раме. На нем была изображена какая-то женщина с желтыми волосами, одно плечо было обнажено, а через второе перекинут соболиный мех. Голову украшал шлем с огромными рогами, за спиной висел арбалет, а на заднем плане красовалась голова кабана. Портрет был ужасен и абсолютно безвкусен. Сестры сделали вывод, что на портрете, по-видимому, изображена Нина в образе валькирии.

— Эштон у нас местный художник, он известен на всю Аляску и даже на половину Канады, — брехал Брюс, восхваляя друга.

— О, это просто восхитительно! — соврала и Нина, взяла картину и незамедлительно спрятала в шкаф, чтобы никто и никогда не увидел этого позорного портрета.

Компания начала веселиться и распивать шампанское. Через пару часов все уже изрядно надрались.

— Так, а теперь вам пора домой, — заплетающемся языком сказала Нина. Благо на ногах она стояла пока еще бодро. — Нам надо привести себя в порядок и принарядиться. Встретимся вечером в баре!

Мужики расцеловали девушек и удалились. Как только те вышли за дверь, сестры включили караоке и запели свои любимые песни. Их пение разносилось по всей округе, а может даже и дальше.

Они уже стали выдыхаться, поэтому решили сделать перерыв. Именинницы

сели на кровать и стали обсуждать подарки.

— Это просто кошмар какой-то! Эта картина — жуть! — возмущалась, хохоча, Нина, вспоминая свой портрет.

— Дааа… Что в головах у этих северян? Как вообще можно было придумать такое?! — веселилась Лизи и взяла бобра, покрутив его из стороны в сторону, пытаясь понять его предназначение.

Вдруг раздался стук в дверь.

— Кого там еще черт принес? — возмутилась Нина и побежала открывать, Лизи последовала за ней.

Они распахнули дверь и увидели мужчину, стоявшего к ним спиной и переминающегося с ноги на ногу от холода. И это было не удивительно — он был одет в джинсовый костюм и ковбойскую шляпу, на которую был наметен целый сугроб снега.

Мужик развернулся, в длинных руках у него было два ящика пива. Сестры вытаращили глаза, когда признали в нем своего знакомого.

— Вы что, охуели, суки? Вы бы еще на северный полюс уехали! — заорал Квентин и, растолкав сестер, зашел в дом. — Твари, бляди, тупые шмары! Как можно было уплыть туда, где несколько месяцев кромешная ссаная тьма стоит?!

Девочки попадали в стороны, и от шока даже не могли сразу подняться. Они сидели на полу и следили взглядом за Тарантино, который прошел к кровати, уселся на нее и стал стягивать ковбойские сапоги со шпорами.

— Ну, и какого хуя вы развалились, дуры? Поднимайте задницы и встречайте дорогого гостя! Или что? Нассать на вас в честь именин?

— Как ты нас нашел? Как ты узнал про наш день рождения? И где остальные? — начала приходить в себя Лизи.

— Слишком много ссанных вопросов, падла! Могу лишь сказать, что я не ебу, где это мудачье! Я свалил со своим чеком, и теперь я богат! — заржал Квентин, откупоривая пиво шпорой сапога. — Ну, за вас, твари! — он осушил бутылку одним глотком и смачно рыгнул.

Сестры переглянулись. Кажется, утренний гороскоп начинал сбываться.

— Ладно, суки, идите я вас поцелую! — Квентин встал и рывком поднял девочек с пола. Он по очереди поцеловал их в щеки своими мокрищими от пива губищами и поколол щетиной.

— Квентин, как ты нас нашел? — повторила вопрос Лизи.

— Тебя ебет вообще, как я это сделал? Вы мне не рады что ли, мрази? — огрызнулся ковбой.

— Мы безумно тебе рады, Квентин! — успокоила Нина, похлопав его по джинсовому плечу.

— Завали! — смахнул он ее руку. — А теперь давайте отмечать! Тащите жратву и еще бухла! Да поживее, ленивые твари! Иначе я обоссу вашего кота! — резко сменил ковбой настроение, радостно взорвавшись.

Лизи и Нина выпотрошили все, что было в холодильнике, а также принесли все запасы алкоголя. Через два часа они были не просто изрядно пьяны — они напиздились в хуй!

— А теперь я хочу пойти в бааар и продолжить праздник тааам! — нараспев протянул свои пожелания Квентин. — А ну, одевайте свои отрепья и в путь! А! Кстати, чуть не забыл, я ж вам хотел подарить подарки! — проорал он и достал из кармана куртки две коробочки.