Байкал. Книга 3
Шрифт:
– Не отдашь? – я загорелся тоже. – Аяя не вещь, я говорил уже. Даже не царство, что можно воевать, взять, не дать. Не захотела с тобой быть и сбежала…
– Да к тебе-то не вернулась! – Эрик по рукоять вонзил в меня клинок своей ревности, отбивая мою. И добил ещё: – С Могулом, Мареем своим воспарила к небесам!
Я обернулся:
– Не стоит, Эр, я уж умер один раз от этого, не старайся…
– Ты умер?! Ты живой, я тебя спас!.. дурак, на голову свою… Это он мёртвый, ужо и схоронили, небось…
– Вот потому и не старайся, не своди с ума меня, со смертью его и любовь та в землю ушла.
– Ушла!
– Это… моё уж дело… – проговорил я, чувствуя, как темнеет перед глазами, как ноги вот-вот подогнуться, что со мной?..
– Ар… Ар… Ты што… чщёрт!.. – только и услышал я.
Арик упал мне на руки, рана на груди открылась, пропитывая рубашку кровью, вот чёрт, такого ещё не было, чтобы после моего врачевания у кого-то вновь открывались раны. В страхе, что я всё же потеряю его, этого проклятого мерзавца, я закричал, чтобы бежали мне на помощь, хотя кто мог мне помочь? Мне, Сингайлу, могущему спасти кого угодно…
Глава 3. Счастье
– Аяя!.. – это Дамэ позвал от палатки, не видя меня. Голос его прозвучал испуганно и растерянно, как у ребёнка. – Аяя! Ты где?
Орсег обернулся и, отпуская меня из своей руки, так, что снова стало прохладно, сказал:
– Он твой возлюбленный? Поэтому не хочешь замуж за меня?
– Нет, не возлюбленный, но я люблю его, он мне всё равно, что брат, брат у меня был дурной, а это же добрый, – сказала я.
– Ну, брат, то ладно. Не спеши уезжать завтра, погоди ещё день на берегу этом?
– Зачем? – спросила я, чувствуя, что начала зябнуть без мощного объятия.
– Просто не спеши, сможешь?
– Если ты просишь, останусь.
Он засмеялся:
– Ещё и покладистая! Как не хотеть жениться на тебе?! Так не уезжай ещё рассвет и закат, и выходи завтра к воде, приходи днём, при свете. Придёшь?
– Приду! – крикнула я, поднимаясь назад на берег, где стоял Дамэ, пытаясь разглядеть меня на берегу. За спиной я услышала лишь плеск. Уплыл, надо думать, Повелитель Царь-моря и прочих морей.
Наутро мне казалось, что я видела странный сон, а Дамэ рассказывал Рыбе, что я ночью разговаривала с Царь-морем.
– Да не с Морем, с повелителем его, с Орсегом, – сказала я.
Они переглянулись, и Рыба сказала со вздохом, качая головой:
– Ну дожили, чё… Осталось ещё с повелителями гор али там, небес начать балясить… Я не изумляюсь, а ты, Дамэ?
– Да и я, они же, энти, предвечные-от и с комарами и мухами, небось, балясить способны, эт мы с тобой, простые, ничё не слышим, не видим, и не умеем.
Они опять беззлобно посмеивались надо мной, делая вид, что не замечают меня.
– Да-ну вас! – отмахнулась я, усмехнувшись.
– Чёй-то?! – дурачась, обернулся Дамэ, делая вид, что не видит меня. – Ты слыхала чего?
И Рыба, принимая его игру, подхватила:
– И ты чегой-то слышишь, Дамэшка? Мож и ты закудесил, как наша?
– Ох, шутники-балагуры! – засмеялась я.
Меня тянуло опять спуститься к воде, думалось, что там будет? Не привиделось ли, правда, во сне, но их разговор подтвердил, что ни в каком сне мне не снился Повелитель вод. А потому я спустилась, замирая в невольном возбуждении, огляделась, но не увидела ничего, что было
Нечего тут сидеть, глупости какие, придумала тоже, сказала я себе и направилась уже к ложбинке между камней, где всего удобнее было подниматься, как услышала снова знакомый уже урчащий голос:
– Не дождалась, уходишь?
Я улыбнулась, Орсег, стоявший теперь у кромки воды, рассмеялся. По его тёмной бронзовой коже потоками катилась вода, стекая с волос, с бороды, их он, впрочем, тут же отжал, привычным движением. При свете он оказался ещё красивее, чем вчера при луне, я не удивилась, что многие почитают его за Бога. Глаза, действительно оказались зелёными, а улыбка белозубая и немного свысока, что при его великолепии и при том, что он властитель одной из главных природных стихий можно было ему простить. Впрочем, все предвечные гордецы, что удивляться, и я, должно быть, бываю такой…
– Решила, показалось мне вчера, – сказала я. – Али сон чудной пригрезился.
Он подошёл ближе, уже и сухой вроде весь:
– Да нет, я не сон. А вот ты… Ты прекраснее любой грёзы! – он с радостным удовольствием оглядел моё лицо, волосы, которые я успела завернуть вокруг головы, собравшись купаться, но фигуру оглядывать не посмел, всё же вести себя умеет достойно. – Обо мне что скажешь? По нраву я тебе?
– Ты прекрасен, Орсег, и знаешь это, что ж болтать зря?
Он засмеялся опять.
– Я с подарком сегодня, взгляни! – сказал он и обернулся на своё Царь-море.
И неожиданно, будто из туманной дымки над водой, хотя до того никакого тумана не было, появился корабль, огромный и великолепный… У нас на Байкале я видела множество кораблей, мы с Огнем ходили на собственной лодке, и на больших кораблях на восточный берег, в Парум, но наши Байкальские корабли были небольшими лодочками в сравнении с этим, величественно покачивающимся на волнах. У него был высоко задран нос, корма широка, а вторая палуба была, по сути, целым домом. Белые паруса были подняты, на них красовались Солнце и Море, а на палубах, а было их две, множество человек команды.
– Это… – ахнула я от восхищения.
Орсег довольно улыбался:
– Я искал лучший по всем морям, этот самый быстрый и надёжный, и самый красивый из всех. Моряки с этой ночи принимают тебя, можешь приказывать им, куда захочешь, туда и отвезут, – улыбнулся Орсег. – Это мой подарок тебе, Аяя! Не думай, ничего за него не попрошу, это для того лишь, чтобы ты могла путешествовать не только по суше, но по моим океанам и оценила мощь и бескрайние просторы моих владений.
– От эт да!.. што деется… – услышала я сверху. И второй голос произнёс примерно то же.