Байкеры
Шрифт:
Когда-то они с Покером классно катались, вместе пережили не одно приключение, а теперь Кей смотрел на остатки человека, маленькими глоточками попивая коллекционный коньяк и слушая бесконечный пьяный треп:
— Я слез, — вещал Покер, пытаясь нарезать твердую, как ножка стула, колбасу и не замечая, что пилит тупой стороной ножа, — когда понял, что моя страна никогда не станет великой байкерской державой. А в другой я кататься не намерен. Мы обречены прозябать на обочине мировой цивилизации, трясясь от холода рядом с раздолбанным байком отечественного производства, подогревая себя водкой и чувством принадлежности к величайшей
Кей перегнулся через стол (друг принимал его на кухне) и перевернул нож. Покер немедленно порезался, но не сильно и не обратил на порез внимания. Сейчас не это для него главное. Порезанную колбасу он рукой переложил на тарелку и продолжил:
— Можно стать байкерской державой, если много людей имеют много денег. Тогда мы покупаем фирменные байки или строим завод и производим их сами. Этого нет и уже никогда не будет! Бензина ни хрена не осталось… Верь мне, Кей, у меня точная информация. Я нахожусь на острове… Нет, на острие! Да, на острие научно-технического прогресса. Я точно знаю, что он уже закончился. Отвожу байкерам еще десять — пятнадцать лет езды. Затем — все… Стоп-машина! У нас в стране — так точно. Бешеные как появились, так и сгинут. Чем вы лучше других?
«Поразительно. — Кей уперся глазами в кнопку на телефоне. — Человек в резину пьян, но речь его гладка и безукоризненна».
Действительно, Покер проговаривал слова так, словно долго размышлял, затем записал мысли и выучил текст наизусть.
«И на черта мне эта мука? Терпи, Кей!»
Колеблющейся рукой отправив кусочек колбасы в рот, Покер зажмурился от удовольствия, долго пережевывая мясистый толстый кружок, проглотил и грустно подытожил:
— Правда, у Бешеных есть Трибунал. Поэтому шанс выжить у вас выше, чем у других. Возьми хоть мою Стаю… Пошли, покажу!
Вошли в невероятных размеров комнату, все стены которой занимали шкафы с антикварными изданиями, судя по темным переплетам и золотому тиснению. Ан нет! Кей присмотрелся и едва не рассмеялся, вовремя удержавшись. Какой-никакой, Покер все-таки школьный друг.
Все шкафы забиты фотоальбомами! С переплетами под старину и золотыми буквами затейливого шрифта, сплетавшегося в слова и фразы: «Новый год», «Греция», «Мертвое море», «Ирландия», «Я и Америка», «Переделкино», «60-летие шефа» и прочая дребедень в том же духе. Еще больше понапихано видеокассет. Тысячи и тысячи фото и видео. Похоже, Покер заснял едва ли не каждый день своей жизни. Видно, ему нравилось наблюдать себя со стороны. Так ему больше верилось в то, что его жизнь правильна и что он вообще еще жив. На всех фото стояла дата и час съемки. Покер вытянул альбом с названием «Моя стая» и сунул в руки Кею:
— Любуйся, старик, а я пока отолью.
Стая Покера являла собой группку людей с очевидными признаками переедания и недостаточной физической нагрузки, страдающую болезнями сердца, печени и желудка. Люди улыбались, строили рожи, принимали забавные позы и ни на одном фото не расставались со стаканом. Кею показалось все это настолько искусственным и нелепым, что он с досады едва не швырнул альбомчик в форточку. Друг другом, но тащиться на байке в такую даль, чтобы пялиться на изображения людей, которые ненавидят Покера, что ясно по их взглядам… Впрочем, на фото они все друг друга смертельно ненавидят и боятся.
Внимание Кея привлек единственный альбомчик без названия. Черный корешок манил неизвестностью.
В поспешно снятом с полки и раскрытом альбомчике находились фото его и Покера молодости: диковатые развлечения, драки, путешествия… Вот Кей развалился на байке и спит, свесив руку едва не до земли. В руке — бутылка с остатками пива… Здорово, наверное, погуляли! Покер, с опухшим лицом, устроился под кустом сирени, в обнимку с двумя потрепанными девицами, вероятно, после бессонной ночи. И снова Кей, но уже снятый не так давно: верхом на ХаДэ, с серьезным видом выруливает на проспект. Лицо так четко вышло, что можно разглядеть даже крохотный крестик, болтающийся на серьге…
За спиной послышались шаги. Кей захлопнул альбомчик и поставил на полку. Незачем давать Покеру тему для бесконечных и бесполезных воспоминаний.
Покер вернулся, на ходу вжикнув молнией на брюках, продолжил, словно и не отлучался:
— Помнишь время, когда наши байки были простыми «Уралом» и «Днепром»? Ничего не изменилось: байкеры на «Уралах» хотят могучих японцев, но не могут себе это позволить. А те, кто на японце, не хотят назад, на «Урал». Дурацкий каламбур… Те, кто катался на отечественной технике, знает, что это такое. А тот, кто сразу получил богатую тачку, не собирается опускаться. Он просто слезает, стоит ему потерять японца.
Кей молча курил и не возражал. Нравится Покеру уговаривать самого себя — милости просим. Кей согласен немного послушать. Посидит еще полчаса — и домой. Надо с Уралом (о, черт, всюду Урал) еще разок погулять, а то сегодня время ушло на скандал с дамочкой, которая вывела во двор пуделиху, чтоб им обеим… Когда Урал потащил его к этой расфуфыренной кудрявой псине, ее хозяйка решила, наверное, что они хотят их обеих изнасиловать, причем еще неизвестно, кто из двоих — хозяйка или собачка — приглянулись крупногабаритному, дрожащему от страсти Уралу.
— Понимаешь, милый Кей, — с сентиментальным вздохом вальяжно тянул Покер, вытаскивая пробку из очередной коньячной бутылки, — хотел я стать уик-энд-байкером. Катался бы по выходным, глядишь, пить стал бы меньше, перейдя на пиво. Но и на это меня не хватило. Представляешь, скорость перестала нравиться!
Хохотнув, Покер икнул, обдав Кея перегорелым коньячным ароматом. Сам он запахи уже не различал и вдохновенно продолжал:
— Сам понимаешь, скорость для байкера — средство самоутверждения. Хочется ехать, словно Капитан Америка, и оставлять за хвостом затраханных жизнью граждан. Таких, как я, например… Только некуда бежать. Езда на месте. Ехать — не ехать, уехать — не уехать… Через десять минут ты остановишься и увидишь тех же самых людей, как будто и не уезжал! Можешь час ехать, год… Те же гнусные рожи! Только, может, с другим разрезом глаз… Черные рожи, желтые рожи… Поэтому байк — средство симуляции ухода от проблем.
Слово «симуляция» далось Покеру с трудом.
— Ты почему на фото один? — прервал Кей рассуждения приятеля, раскрыв альбом со «стаей Покера». — У тебя, по-моему, дочь и жена…
— Дочь, жена… — подтвердил Покер и хитро прищурился. — Только я себя вижу, а их — нет. Поэтому на фото я один. У них свои фото есть, без меня. Потом покажу. Да они, кстати, сами скоро завалятся. Хочу их порадовать известием!
Покачиваясь, Покер встал, откинул руку в сторону и заявил: