Шрифт:
Почта с того света
Часть 1
Двери вагона распахнулись с громким шипением, впустив внутрь порцию сырого воздуха. Игорь по"eжился и сильнее натянул капюшон толстовки.
Метро с его специфическими запахами, грохотом и людскими толпами приводило его в уныние. Но выбор между многочасовыми пробками там, наверху, и короткой, пусть и неприятной поездкой под землёй всегда падал на второй вариант.
Впустив новую порцию
От толчка Игорь практически повис на поручне, но на ногах удержался. И тут же содрогнулся от мощного удара в спину.
– Простите, – пискнуло откуда-то снизу. Мелкая пигалица с крашенными во все цвета радуги волосами, покачиваясь, отползла в сторону, где её тут же поймала подруга, такая же мелкая и цветастая. Кое-как закрепившись у поручня, девчонки затрещали, не трудясь понизить голос и совершенно не беспокоясь о том, что их разговор слышит добрая половина вагона.
Игорь с трудом подавил мученический вздох. Наушники сдохли ещё в первой половине дня. Выросший на проводных аксессуарах, Игорь постоянно забывал их подзаряжать. Будет ему урок, а пока что придётся слушать болтовню двух цветастых сорок.
–… я тебе говорю, это письмо от Кирилла! – голос у девочки был звонкий и громкий. Фразы помимо воли ввинчивались в уши.
– Да кто в наше время пишет бумажные письма? Откуда ты вообще его взяла?
– В сумке нашла. Ну ты чего, это так романтично! Как раз в духе Кира.
– Ага, конечно. Знаешь, в чь"eм это духе? Мертвого почтальона.
Игорь, поймавший равновесие и уже почти задремавший в положении стоя, встрепенулся.
Эту городскую легенду, родившуюся буквально несколько месяцев назад и разросшуюся до масштабов информационной эпидемии он, кончено, слышал.
Всё начиналось с письма. Записки, открытки, конверта из плотной, дорогой бумаги. Любого обрывка писчей поверхности, неожиданно обнаруженного в одежде или сумке. Говорят, текст мог быть совершенно любой. От корявого детского рисунка до списка покупок. Ничего не подозревающий бедолага достаёт листок, читает надпись, а через сутки его остывшее тело находят случайные прохожие.
Способ самоубийства, типаж жертвы, районы города, этих людей не объединяло ничего. Кроме внезапно появившихся в кармане листков бумаги.
Ерунда, конечно. Население в их городе хорошо переваливало за миллион и разумеется, каждый день кто-нибудь умирал. Какой умник придумал приплести сюда эту историю с бумажками, Игорь не знал, но элегантность идеи признавал. В сумках и карманах людей водится столько забытых клочков бумаги, что под деяния Почтальона можно подписать девяносто процентов городских мертвецов.
Динамики объявили следующую остановку и Игорь начал протискиваться к выходу. Радужные пигалицы тоже засеменили в сторону выхода, продолжая что-то возбуждённо обсуждать. Увлёкшись разговором, одна из них снова влетела Игорю в спину и на этот раз даже не потрудилась извиниться.
Наконец, двери открылись,
На перроне было зябко. Сырой воздух тут же просочился под толстовку. Игорь повёл плечами, накинул лямки рюкзака и окинул взглядом толпу, тянущуюся через платформу к выходам на поверхность.
Игорь не понял толком, что его насторожило. Толчок в солнечное сплетение, горло перехватило и он застыл, глядя как от толпы отделяется одна из радужных макушек.
Пигалица уверенно проследовала к противоположному концу перрона, словно намереваясь сесть на поезд в обратную сторону, и замерла у самого края платформы.
Игоря потянуло следом. Он, проживший с этой потусторонней мутотенью всю сознательную жизнь, так и не научился управлять такими вот моментами.
Предчувствие всегда было смутным, но настойчивым. Он не знал, что от него хотят, но сопротивляться никогда не выходило.
Толпа людей у платформы неохотно подда"eтся тычкам и пропускает его дальше. В туннеле блестят огни состава. Радужная девочка стоит на самом краю платформы, беззаботно покачиваясь с носка на пятку. Состав вылетает из туннеля. Девочка делает шаг вперёд. Дикий лязг тормозов. Потрясённая тишина и, через секунду, многоголосый испуганный крик.
Цепкие потусторонние когти отпустили. Теперь Игорь полностью владел своим телом, и ему хотелось поскорее выбраться на поверхность.
Всё вокруг утонуло в ауре свежей смерти и вспышках чужой паники. Игоря повело, к горлу подкатил комок тошноты. Слишком много всего. Те органы чувств, что отвечали за паранормальное в его жизни, захлебнулись от информации и практически готовы были отключиться, отключив попутно самого Игоря.
Рассудив, что тут он уже точно ничем не поможет, Игорь поплелся в сторону эскалаторов.
***
После промозглого метро и улицы с её и пронзительным ветром и колкой холодной моросью, квартира буквально пыхнула печным жаром.
Дома пахло теплом, уютом и чем-то приторно-сладким. Игорь подозревал, что Нина в его отсутствие балуется электронными парилками, но за руку её поймать не удавалось, а устраивать скандал на пустом месте подростку четырнадцати лет от роду было не самой разумной идеей.
Стянув кроссовки и небрежно бросив их на придверном коврике, Игорь двинулся в гостиную, откуда доносилось копошение и сдавленный девичий смех.
– Приветствую, сиамские близняшки, – фыркнул Игорь, наблюдая как сестра и её неизменная подружка подскакивают от неожиданности, стукаясь лбами. Колода гадальных карт, варварски разложенная прямо на полу, разлетелась в разные стороны.
– Я аккуратно, – сестра тут же вскинула острый подбородок. Какая-то дальняя примесь цыганской крови подарила ей черные глаза, копну непослушных смоляных волос и непрошибаемую наглость.
– Я вижу, – Игорь скептически выгнул бровь, глядя на учин"eнный беспорядок. Ему отметившиеся в родословной ромалэ подарили только сбоящие способности к гаданию и целый пакет других поломанных паронормальных приколюх.