Байки «скорой помощи»

Шляхов Андрей Левонович

«Психиатрия» в дословном переводе с греческого языка означает – «исцеление души», это Данилов запомнил еще с институтской поры. С той же поры засела в его голове формулировка, гласящая, что «восприятие есть психический процесс отражения предметов и явлений в целом, в совокупности их свойств, который не зависит от воли индивидуума».

Данилову никогда не хотелось стать психиатром. Больно уж расплывчаты, относительны и условны были психиатрические критерии. Зыбкой и призрачной казалась граница между патологией и нормой, и никогда невозможно было понять – помог ли ты пациенту на самом деле или он

симулирует выздоровление, чтобы его оставили в покое и отпустили домой.

Чужая душа, впрочем, как и собственная, представлялась Данилову слишком сложной и непостижимой субстанцией, чтобы, ничтоже сумняшеся, браться за ее исцеление и тем более ожидать от этого каких-то результатов. В его восприятии психиатрия была сродни алхимии. Наука, пытающаяся постичь непостижимое.

Даже если больной много лет наблюдается у психиатра и состоит на учете в психоневрологическом диспансере, родственники, вызывая к нему «скорую помощь» при обострении шизофрении, скорее всего укажут какой-нибудь нейтральный повод, вроде «плохо с сердцем» или «болит голова», и вместо психиатра к больному приедет обычный выездной врач или, что бывает очень редко – специализированная кардиологическая бригада. Причин тому несколько. Во-первых, если сказать правду, то вызов могут и не принять – врач-консультант посоветует, не откладывая, обратиться в диспансер или же пригласить психиатра на дом. Во-вторых, обычная бригада приезжает куда быстрее специализированной психиатрической. И в-третьих, разве не может родственник человека с расстройством психической деятельности искренне заблуждаться, считая нынешнее ухудшение следствием плохой работы сердца или подъема артериального давления.

– На что жалуетесь? – спросил Данилов, присаживаясь на стул, заранее поставленный возле кровати.

Ничто не вызвало его подозрений. Обычная квартира, в меру взволнованная супруга больного. Можно понять и объяснить ее волнение – ни с того ни с сего прихватило сердце у сорокалетнего мужа. Да и сам муж ничем не выделялся среди легионов себе подобных – спокойно, даже малость безвольно, лежал на спине, слегка закатив глаза, и тихо постанывал.

У Данилова был свой метод распознавания симулянтов и тех, кто склонен преувеличивать тяжесть своего состояния. На пороге комнаты, в которой лежал пациент, Данилов имел обыкновение задержаться на несколько секунд и прислушаться. Те, кто стонет, «играя на публику», начинают делать это лишь при появлении врача.

Этот стонал не напоказ. От боли стонал. Стонал с достоинством, по-мужски – негромко и терпеливо.

– Сердце прихватило, – ответил больной. – Тяжесть в груди какая-то…

– Ясно, – сказал Данилов и далее последовал обычный в таких случаях расспрос больного.

Расспрашивать Данилов умел виртуозно. Научился за время работы.

– Боль возникла давно?

– С самого утра. Как проснулся.

Наручные даниловские часы показывали половину третьего.

– Где локализована боль? В каком месте?

– Здесь, доктор, – мужчина осторожно положил руку на середину грудной клетки, на грудину.

Классика жанра – характерное место для ишемических болей.

– Раньше так болело? Или меньше, но в этом же месте?

– Никогда, – твердо ответил мужчина.

– Сильно болит?

– Терпимо.

– Потерпите

еще немного. Сейчас я вас осмотрю, затем мы снимем ЭКГ, то есть кардиограмму, и после этого сделаем укол…

– Какой?

– Какой будет нужно, тот и сделаем. Исходя из данных осмотра и кардиограммы…

Кожные покровы естественной окраски. «Синюшности» носогубного треугольника нет. Это хорошо.

Конечности слегка холодны на ощупь. Бывает.

Дышит ровно, чисто. Сразу видно, то есть слышно, некурящего человека.

И мотор работает бодро, без перебоев и замедлений. Как у здорового.

Снятая кардиограмма не содержала никаких признаков нарушения коронарного кровообращения.

По всем статьям мужчина, лежавший на кровати перед Даниловым, выходил здоровым. Точнее – практически здоровым.

Данилову вспомнился доктор Матишин, работавший на одной из специализированных кардиологических реанимационных бригад. Опытный, грамотный врач и при этом – ужасно самонадеянный. Если на кардиограмме не удавалось обнаружить признаков инфаркта, Матишин спокойно оставлял больных дома, под наблюдение участкового врача. После двух смертей, последовавших вслед за его убытием, Матишину пришлось в срочном порядке переквалифицироваться в участковые врачи.

Сам же Данилов больше верил больным, чем себе, ведь свой организм каждый чувствует лучше. Раз человек говорит, что у него болит, значит – так оно и есть. Разумеется, если человек не из тех, кто вызывает «скорую» по три раза на дню и трижды за ночь.

Тем более что в ряде случаев изменения на кардиограмме появляются с небольшим опозданием…

– Вера, сделай, пожалуйста, баралгин внутримышечно.

– Хорошо, – Вера открыла ящик.

В самом начале работы на «скорой» Данилов мог в подобном случае обезболить и чем-то посерьезнее, например промедолом. Сейчас же назначение препаратов, относящихся к наркотическим, было возможно лишь при наличии соответствующих изменений на ЭКГ. Иначе первая же проверка Гос нар ко контроля сочла бы назначение необоснованным, со всеми вытекающими отсюда последствиями и неприятностями для врача.

– Есть ли у вас какие-то хронические заболевания? – спросил Данилов, чтобы окончательно определиться с диагнозом.

– Нет! – Данилову показалось, что муж поспешил с ответом, чтобы не дать слова жене.

Бывает такое. Многие мужчины, например, даже врачу не сразу признаются в наличии у них хронического простатита.

– Все ясно… – Данилов заглянул в карту вызова, лежавшую на низеньком журнальном столике, и прочел имя и отчество больного, которое Вера узнала у жены и вписала в карту, пока он занимался осмотром. – Игорь Иванович, вас придется госпитализировать.

– Куда?

– В кардиологию, точнее – в кардиологическую реанимацию. Не надо пугаться – это просто такие правила. Все больные с нестабильной стенокардией госпитализируются в кардиологическую реанимацию, вне зависимости от состояния, а затем уже переводятся в отделение.

– Какое? – вопрос показался Данилову слегка странным.

– В кардиологическое. Так что, – Данилов посмотрел на жену пациента, – ваш муж пока полежит, ему не стоит двигаться, а вы соберите ему все необходимое для больницы – смену белья, тапочки, удобную одежду, зубную щетку, бритву…