Байки Верхнего Моря и другие страшные истории
Шрифт:
Толкаясь и сопя, механики и матросы гурьбой вывалили на служебную галерею, опоясывавшую внешний борт “Горгоны”. И сразу застучали зубами: снаружи было свежо, а в спешке никто и не подумал накинуть теплый прорезиненный плащ.
Но люди не обращали внимания на холод, потому что их глазам предстало удивительное зрелище.
Дирижабль вышел из полосы тумана. Далеко внизу мягко волновалась свинцово-серая поверхность океана. Небо было темно-синим, на горизонте алела узкая красная лента заката. И там, вдали, над линией горизонта, в небе
Размытое полукольцо глубокого черного цвета, жуткое в своей необъяснимости, напоминало ворота в другой мир.
— Да, это она! — торжественно сказал Бумброк. — Черная Радуга, предвестник несчастья. Одно из самых редких и непонятных явлений. Черная Радуга показывается лишь отчаявшимся и неприкаянным. Или тем, кого вскоре ждет беда. Ох как нам не повезло!
— Или наоборот, повезло, — сказал за спиной сухой голос доктора Гризвольда, который не вышел на галерею, а оставался в темном проходе. — Когда еще повезет увидеть редкий атмосферный феномен! Жаль, фотоаппарата я не прихватил. А то бы отправил снимок в синоптический журнал.
— Разве можно сфотографировать Черную Радугу? — сурово вопросил Бумброк. — Это все равно, что сфотографировать свое дурное предчувствие.
— А почему нет? — пожал плечами доктор. — Пока объяснение этому явлению не найдено. Но это может быть дым от пожара. Или тень от инверсионного следа аэроплана. Или что-то иное!
— Так вы не знаете, что такое — Черная Радуга? — обрадовался Бумброк. — Глядите-ка, у нашего всезнайки кончились объяснения!
Доктор с достоинством промолчал.
Все завороженно следили, как черный обод бледнеет, истончается и сливается с небом. Вскоре погасла и красная лента над горизонтом, на небе высыпали яркие, тревожно перемигивающиеся звезды.
Тихо шумел океан, моторы дирижабля уверенно гудели, и люди думали о том, как им повезло находиться в этом момент здесь, на высоте более тысячи футов, и наблюдать то, что дано лишь видеть отважным.
— Пора однако по койкам, — пробормотала Тильда, ежась от холода.
Матросы начали расходиться. Бумброк бросил последний взгляд на потемневший горизонт, вздохнул, погладил усы и тоже двинулся к люку.
Теперь коридор дирижабля, освещенный редкими лампочками, казался почти уютным. И немного таинственным. Кто знает, какие привидения скрывались в его многочисленных закоулках и переходах!
Впереди мелькнула высокая, худая фигура Гризвольда.
— Странный он все-таки тип, наш доктор, — сказала Тильда Бумброку. — Бледненький такой, жуть просто!
— Ага, — согласился Луц. — Будешь тут бледный! Гризвольд же днем все время у себя в медотсеке сидит, пробирками гремит да строчит в журнале. Никогда прогуляться на открытую палубу не выйдет, и в столовой садится подальше от окон. Как будто света солнечного боится!
— Хм, может и правда, боится… — задумчиво и хитро протянул Бумброк, вразвалочку шагая по коридору.
— И одевается так странно! Хоть бы раз яркий галстук
— От доктора до гробовщика дорога короткая, — хмыкнул Бумброк.
— И эта его вставная челюсть! Когда он ей щелкает, у меня мурашки по коже.
— А вы бывали у него в каюте? — боязливо спросила Арика, младшая горничная.
— Нет, не бывали! Док к себе гостей не любитель водить.
— Ну вот, а я бывала разок. Хотела пыль протереть, но он меня прогнал взашей. Однако я все ж внутрь заглянула. И знаете, что я там увидела?
В голосе горничной прозвучало что-то такое, отчего друзья замедлили шаг и посмотрели на нее внимательно. Арика нервно обхватила себя руками, сдула со лба рыжую прядь, опасливо глянула на идущего впереди доктора и призналась драматическим шепотом:
— У него там гроб. Он в нем спит.
— Ты что, девчонка, рехнулась? — изумился Бумброк. — Какой такой гроб?
— Ну, не гроб, а ящик деревянный. Я спросила у дока, зачем он ему, а тот сказал, чтобы спать. Для осанки полезно. Он с капитаном договорился, и тот разрешил ему ящик у себя в каюте поставить. Вот!
— Ишь ты… — механик почесал в затылке.
Доктор Гризвольд, как будто услышав, о чем говорят за его спиной, внезапно повернулся, и его глаза сверкнули в полутьме красноватым светом.
Друзья остановились как вкопанные и подождали, пока доктор скроется в конце коридора.
— Кровь… — пробормотал Луц. — Док обожает кровь. Каждые два дня берет у нас образцы. У меня уже все пальцы болят от его иголок. Зачем ему столько крови? Пьет он ее, что ли?
Все переглянулись, и все думали об одном.
Бумброк вдруг хлопнул Луца по плечу и хрипло рассмеялся.
— Тильда, у тебя на камбузе достаточно чеснока?
— А как же! Парни любят рагу с чесночком. Я запасла пару ящиков.
— А подай-ка завтра нашему доку на обед несколько зубчиков позабористее! Пусть закусит. Для здоровья ж полезно! И вот что… сервируй ему серебряные ложки. Ну, те, что в столовой первого класса используют. Хе-хе, поглядим, как нашему доку это понравится!
— Бумброк, ты и правда веришь, что доктор Гризвольд — летучий кровосос?! — ужаснулся Луц.
— Я тебе вот что скажу, братец: не люблю я тех, кто меня перебивает и выставляет на смех. Не мешает Гризвольду глотнуть собственной горькой микстуры. Будет знать, как корчить из себя всезнайку! А кто док на самом деле — безобидный чудак или упырь — мне плевать. В конце концов, в мире много непознанного. И это, братцы, замечательно!
Он подкрутил ус и залихватски подмигнул.
— А теперь идем на боковую. Завтра мы будем проходить Рифовый Квадрат и Водорослевое море. В полночь там разверзается бездонный водоворот Адские Врата. Коли повезет, мы его увидим. А еще в тех местах не раз замечали Воздушных Химер и Дьяволовы облака. Но эти байки я приберегу для другого раза!