Байрон
Шрифт:
Хотя Курчатов привык к иностранцам, в городе на стройке АЭС работали поляки, большая 16-этажная общага была заселена ими под завязку, но эфиопов ещё не было и на неделю всё женское внимание городских метресс переключилось на Ахмеда, а Ольга С. до сих пор его вспоминает, колечко золотое подаренное носит и слёзы горькие льёт. Итогом этой поездки Ахмед остался очень доволен и улыбался при воспоминании о ней как сытый мартовский кот, вот и сейчас весело улыбаясь белоснежными зубами и почёсывая свою чёрную бороду, он подмигнул Командиру и протянул ему синюю пачку сигарет «Rothmans» с золотым ободком.
Арабы необычно жарили картошку по-своему
А вот Эду было временами очень стыдно за своего товарища по «нашей» половине, которому каждое утро отец в судках привозил свежую, вкусную пищу и сидел ждал пока полный Алекс всё не сожрёт, потом забирал судки и уезжал куда-то под Харьков на кирпичный завод, директором которого он являлся. Эд, говорил, что иногда у него от этих экзекуций по утрам в животе кошки скребли, наверно и у арабов тоже, потому что они дружно уходили из комнаты, когда по утрам приезжал улыбчивый и заботливый папаша. Это не помешало им потом съездить к Алексу на свадьбу куда-то под Харьков на Слобожанщину, но как такой образ жизни сказался на воспитании подрастающего поколения разных народов в духе интернационализма сказать трудно.
Выждав момент, вышли с Эдом в коридор, где Командир напомнил ему, что рассчитываю на его участие в стройотряде летом, и что надо будет по этому поводу подтянуть учёбу, а то она у него хромает. Тот согласно мотал лохматой головой и видимо ждал, когда закончат его воспитывать.
В заключение Командир сообщил ему, что родители передали чеки Внешпосылторга, заработанные отцом в Ираке, и нужно выбрать время, чтобы выбраться в харьковскую «Берёзку» для интуристов и что ни будь купить из одежды. Последняя новость его видимо сильно обрадовала, он сразу сказал, что готов хоть завтра поехать в «Берёзку» и ему нужен джинсовый костюм и ещё то и это. Эд в силу своего юношеского максимализма хотел получать сразу все радости жизни.
– Стоп, – прервал его спич Командир, – чеков дали немного, там посмотрим на что хватит, и запомни есть такая пословица: «Хочешь всего и, сразу – а получаешь немного и постепенно!».
– Ладно, разберёмся на месте по ситуации, когда поедем туда, – согласился Эд.
Они вернулись в комнату и дослушали Джимми Хендрикса, затем Командир попрощался с эфиопами, забрал недовольного Байрона, который хотел ещё остаться и послушать музыку.
Проходя мимо БКК, пожал ему руку и сказал:
– Миру-мир, а студенту – книга!
Иди учи уроки, а то опять провалишь стройотряд, если в этот раз не сдержишь обещание пощады не жди. – а сам пошёл дальше в Гигант.
На следующий день Командир зашёл в КК и сообщил секретарю Валере Титу радостную весть, что будущий командир Интернационального отряда-член партии большевиков с большим стажем уже есть. Тит обрадовался не меньше, что так быстро нашёлся командир, ведь это освобождало его от хлопотливых самостоятельных поисков нужной кандидатуры, пообещал вскоре выдать список иностранных студентов, желающих побывать в советском студенческом отряде.
– Побывать или поработать? – задал ему уточняющий вопрос,
– Они будут делать то, что будут делать советские студенты, однозначно! – категорично заявил Первый секретарь комсомола и на прощание решил ещё подтянуть Командира морально, чтобы не расслаблялся:
– А, ты со сборами в стройотряд не забывай про работу Оперативного отряда ХПИ, на носу Пасха. – и уткнулся в свои бумаги на столе, типа аудиенция
Да с некоторых пор, видимо по желанию местного отдела милиции, в работу институтского Оперативного отряда вменили обязанность по охране правопорядка во время проведения пасхальных религиозных мероприятий в «нашем» храме Усекновения главы, в прошлом году состоялось первое такое всенощное дежурство и некоторым студентам даже понравилось, периодически заходить в храм и слушать душевные церковные песнопения
«Христос Воскресе, воистину воскресе».
Сборы-1
«И вот мы снова уезжаем,
И все вещички собираем!
Чтоб ничего не позабыть,
Внимательнее надо быть!»
Прошёл месяц. Сборы в отряд начали приобретать более реальные формы, КК выдал предварительные списки иностранных студентов, желающих поехать в стройотряд. Кого там только не было: болгары, чехи и поляки с немцами – представители европейского социалистического лагеря, монголы, вьетнамцы и лаосец – посланцы Юго-Восточной Азии и дети солнечной Кубы в придачу, короче каждой твари по паре!
Был сформирован основной «костяк» отряда из проверенных советских бойцов, с которыми придётся «горы воротить», а то ещё неизвестно как иностранцы будут работать. С учётом того, что обще списочный состав отряда мог уменьшиться из-за грядущей сессии, всё равно набиралось более 40 ртов, нагрузка на кухню будет большая, обычно состав колебался из цифры в 30 бойцов.
Прошла Пасха. Оперативный отряд ХПИ вместе с приданным нарядом милиции и примкнувшим к нам Байроном, обеспечил порядок во время проведения всенощной службы в вверенном нам свято – Иоанно-Усекновенского Храма (Храм Усекновения главы Иоанна Предтечи, построенный архитектором А. Тоном в 1845–47 годах в русско-византийском стиле).
Парные патрули с повязками на руках посменно по два часа дежурили с вечера, обходя подступы к Храму, где расположились богомольцы с туесками продуктов и яйцами для освящения. Охранялись и дальние подступы со стороны ещё не полностью снесённого 1-го кладбища, где в тёплые апрельские вечера уже любили устраивать вечеринки студенты, соскучившиеся за зиму в общагах по кладбищенской свободе от «сухого» закона. Кафе «Могила» в эту ночь было закрыто, чтобы пьяные крики оттуда не мешали верующим внимать молитвам, поэтому почти ничего не нарушало проведения торжественной службы.
В тёплом воздухе витала Лепота и Божья Благодать, пока её не нарушили истошные крики какой-то старушки, у которой пацан-хулиган стащил лукошко с освящённой самогонкой и яйцами, нерасторопный Байрон было погнался за ним, но не догнал. Громко, матюгнувшись, он вернулся назад, за что другие старушки чуть не предали его анафеме за богохульство.
Разошлись все уже под утро, когда завершился Крёстный ход вокруг храма, довольные верующие с просветлёнными лицами и туесками с продуктами вышли на Пушкинскую, и далее некоторые пошли вниз по Студенческой улице, где в переулках находилось старое здание Харьковской ЧК, где в своё время вершил судьбы людей легендарный палач Саенко, который, кстати, использовал «наш» храм Усекновения главы, как филиал ЧК в 30-е годы прошлого столетия для усекновения других невинных глав.