Базар житейской суеты. Часть 4
Шрифт:
Родонъ Кроли между-тмъ, добравшись до Гигантскаго дома, поразилъ молоткомъ бронзовую голову Медузы, сторожившей парадный входъ палаццо. На этотъ стукъ вышелъ пурпуровый слуга въ красномъ и серебряномъ жилет, отправлявшій должность привратника въ этомъ чертог. Растрепанный видъ полковника напугалъ слугу до такой степени, что онъ поспшилъ загородить дорогу, какъ-будто опасаясь насильственнаго вторженія. Однакожь полковникъ Кроли ограничился только тмъ, что передалъ свою карточку для доставленія лорду Стейну, и веллъ сказать, что онъ, полковникъ, сегодня не будетъ дома, но милордъ если ему угодно, можетъ найдти его въ Реджедтскомъ клуб на Сен-Джемской улиц. Жирный, краснорожій швейцаръ
Вс колокола загудли и зазвонили, когда онъ приближался къ этому мсту. Будь онъ немножко повнимательне къ окружающимъ предметамъ, онъ увидлъ бы вроятно старинную свою знакомку, мистриссъ Эмми, которая шла пшкомъ изъ своего жилища на Росселъ-Скверъ. Мальчишки изъ разныхъ школъ стройными толпами отправлялись въ церковь; блестящіе тротуары и имперіалы омнибусовъ были наполнены народомъ, спшившимъ за городъ для праздничныхъ удовольствій; но мистеръ Кроли, занятый своимъ собственнымъ дломъ, не обращалъ, казалось, ни малйшаго вниманія на вс эти феномены. Подъхавъ къ казармамъ, онъ побжалъ въ комнату своего стараго пріятеля и сослуживца, капитана Макмурдо, который, къ счастью, былъ дома.
Капитанъ Макмурдо, старый служака и герой ватерлооской битвы, любимецъ всего полка, недостигшій высшихъ чиновъ только по недостатку въ деньгахъ, спокойно наслаждался утреннимъ кейфомъ въ своей постели, при вход неожиданнаго гостя. Наканун былъ онъ на вечер у капитана Сенкбара, въ его собственномъ дом на Бромптонскомъ Сквер. На этомъ вечер присутствовали молодые люди изъ того полка, гд служилъ Макмурдо, и молодые люди изъ Corps-de-ballet. Капитанъ Макмурдо постоянно приходилъ въ соприкосновеніе съ джентльменами и леди всякихъ возрастовъ и сословій: съ дозжачими, франтами, танцовщицами, боксёрами ипрочая. Утомленный вчерашней попойкой, и свободный отъ служебныхъ занятій, онъ лежалъ теперь въ постели; думая о различныхъ явленіяхъ житейскаго базара.
Комната капитана Макмурдо обвшана была картинами, представляющими весьма интересныя сцены изъ повседневнаго быта спортсменовъ, боксеровъ, танцовщицъ. Вс эти картины получилъ онъ въ подарокъ отъ своихъ пріятелей-сослуживцевъ, которые, выходя въ отставку, вступали въ бракъ и обзаводились домашнимъ хозяйствомъ. Въ настоящее время было ему отъ роду около пятидесяти лтъ, и такъ-какъ онъ состоялъ на служб цлую четверть вка, то нтъ ничего мудренаго, что комната его превратилась въ музей, представлявшій зрителю коллекціи разнообразныхъ вещей. Онъ считался однимъ изъ лучшихъ стрлковъ. Въ этомъ послднемъ отношеніи, единственнымъ для него соперникомъ могъ быть только мистеръ Кроли, когда онъ еще не выходилъ въ отставку. Наружность мистера Макмурдо не представляла слишкомъ замчательныхъ особенностей: у него были красныя щеки, красный носъ, нафабренные усы и плшивая голова, прикрытая дома шелковымъ колпакомъ. Въ настоящемъ случа, капитанъ Макмурдо лежалъ въ постели, и читалъ, въ одной книг, описаніе кулачнаго боя; происходившаго недавно между двумя извстнйшими боксерами, изъ которыхъ одинъ назывался Тотбери Петъ, другой — Баркинъ-Ботчеръ.
Когда Родонъ сказалъ, что ему нуженъ пріятель по нкоему длу, капитанъ тотчасъ же понялъ и принялъ къ свднію, въ чемъ должна состоять сущность этого дльца. Здсь, какъ и въ другихъ случаяхъ, онъ славился необыкновеннымъ
— Ну, дружище, съ кмъ тамъ у васъ, изъ-за чего и какъ? разсказывай, началъ старый воинъ. Опять, что-ли карточная исторія, какъ съ этимъ капитаномъ Маркеромъ, котораго мы подстрлили?
— Нтъ, другъ… теперь изъ-за жены, отвчалъ Кроли, покраспвъ, и потупивъ глаза въ землю.
Макмурдо свистнулъ.
— Вотъ какъ! я всегда, признаться, говорилъ, что оно того… сказалъ Макмурдо, да и спохватился, когда увидлъ, что лицо полковника вытянулось необыкновеннымъ образомъ при начал этой рчя.
Дло въ томъ, что въ казармахъ уже давненько смотрли, съ нкоторымъ подозрніемъ, на личный характеръ полковницы Кроли, поговаривали о ней довольно легкомысленно. Въ клубахъ нкоторые джентльмены держали пари относительно вроятной судьбы мистера Родона. Макмурдо съ своей стороны былъ убжденъ, что ему не сдобровать.
— Что? разв ужь слишкомъ далеко зашло? продолжалъ капитанъ серьёзнымъ тономъ. Нельзя ли какъ-нибудь уладить это дло потихоньку, безъ огласки? Можетъ-быть тутъ одии только подозрнія, или ужь оно, того… что бишь я хотлъ? Письма можетъ-быть — голубиные намеки, что-ли? Лучше бы, право, не шумть, и похоронить все это втайн…
«И онъ спохватился только что теперь! подумалъ про себя капитанъ Макмурдо. Ему пришли въ голову разнообразыыя и шумныя засданія за общимъ столомъ, гд репутація мистриссъ Кроли давно разбита была въ дребезги.
— Нтъ, другъ, одннъ только конецъ этой исторіи, отвчалъ Родонъ, — нечего больше длать, какъ… поннмаешь? Меня арестовали на дорог, засадили въ долговую тюрьму, я освободился, и засталъ ихъ наедин. Я сказалъ сму, что онъ негодяй, лжецъ и трусъ, повалилъ и оттузилъ его. А ужь, посл того, извстный конецъ.
— Разумется, сказалъ Макмурдо. Кто же онъ?
— Лордъ Стейдъ.
— Маркизъ? Вотъ оно куда метнуло!.. Давновпрочемъ болтали, что онъ… то-есть, была у насъ рчь, что ты…
— Что я? проревлъ Родонъ. Хочешъ ли ты этимъ сказать, что у васъ тутъ говорили вро мою жену?.. Отчего же ты не извстилъ меня, Макъ?
— Ну, да вдь мало-ли что говорится, языкъ безъ костей, не всякое слово въ строку, отвчалъ Макмурдо. За какимъ дьяволомъ я сталъ бы извщать тебя обо всхъ этихъ пустякахъ?
— Нтъ, братъ, ты поступилъ не по-дружески, Макмурдо, сказалъ озадаченный Родомъ.
И закрывъ свое лицо обими руками, онъ обнаружилъ такіе энергическіе признаки глубочайшей грусти, что старый его товарищъ почувствовалъ невольный припадокъ соболзнованія и симпатіи.
— Hy, полно, полно, старина! сказалъ онъ. Будь онъ чортъ или маркизъ, милордъ или дьяволъ, мы повалимъ его, дружище. Ну, а что касается до женщинъ, то много ихъ на одинъ салтыкъ, — поврь мн.
— Ахъ, ты не знаешь, какъ я любилъ эту женщину! проговорилъ несчастный Родонъ. Я слдовалъ за ней повсюду, какъ лакей, всмъ ей пожертвовалъ, нищимъ сдлался изъ любви къ ней. Чортъ побери, я не разъ продавалъ и закладывалъ свои карманные часы, чтобы только угодить ея прихотямъ, а она?.. Она отказалась прислать мн на выручку сотню фунтовъ, тогда-какъ въ ея распоряженіи были тысячи, о которыхъ я и не зналъ.
И терзаемый порывами отчаянія, которыхъ прежде никто и никогда не замчалъ въ немъ, полковникъ разсказалъ, въ безсвязныхъ выраженіяхъ, вс обстоятельства и подробности этой исторіи. Маимурдо не проронилъ тутъ ни одного слова и, какъ опытный совтникъ, тотчасъ же ршился обратить нкоторые намеки въ его пользу.