Бажоный
Шрифт:
— Бери, Васька, мосол и ешь мозг — вкусно, — предложил Нифон.
И Васильку действительно понравилось это кушанье.
А пастухи с таким усердием высасывали содержимое трубчатых костей, что жир стекал им на подбородки. Затем они принялись за прожарившееся на костях мясо, ловко отсекая кусочки его у самых губ ножами. От тепла и приятной пищи все разомлели и стали готовиться ко сну. Но Василек еще долго не мог заснуть после того, как, устроившись на постели, Нифон сказал ему:
— Как прикормишь собак и слушаться
«Как я один в тайге останусь? Справлюсь ли с оленями?» — встревожился парнишка. Однако сон все же сморил и его.
Проснулся он от гневных выкриков Яшки. Было еще темным-темно, а он уже сходил к туше лося и взбешенный вернулся в чум. Василек его таким еще не видел.
Пастух метал громы и молнии. Разбуженный шумом парнишка долго не мог понять, что же такое произошло.
— Вот шкотина подколодная, падаль лежачая, наше мяшо жрет. Я ему проштрелю башку-то. Будет знать, как наше мяшо воровать. Шадок шъел, шобака, хоть бы подавилша… возмущался Яшка.
— Ты че завелся, че завелся-то с утра? Бутылку что ли выпил? — прикрикнул на него Нифон. — Твоего ли ума тут дело?! Поставим на топтыгина капкан — сам к нам попадет, а уж мы с него шкуру сдерем. Ешь быстрей и иди на перехват — олени выпущены.
Яшка умолк и, быстро поев, вышел в ограду, где его ждали собаки. Хотя он и был небольшого роста, но широкая спина и бычья шея убеждали в его физической силе. Однако Нифону Яшка подчинялся беспрекословно.
Следом за Яшкой отправились в путь и Нифон с Васильком.
— Пойдем, Васька, к реке. Фетель-то мы вчера так и не проверили, — сказал Нифон.
Но все мысли Василька были о том, как бы заставить Нифона поставить капкан на медведя. Какой деревенский мальчишка не мечтает добыть топтыгина, а тут безо всякого риска можно шкуру хозяина тайги заполучить. Другого такого случая может и не быть. А рыба из фетеля никуда не денется.
Василек нехотя забрел в воду и палкой нащупал в мешке несколько рыбин. «С таким уловом мы провозимся долго, — размышлял он. — Времени на капкан не останется. Не сегодня-завтра нарочный за мной придет: тетка из Тулы приехала. Так и не узнаю, как на медведя капканы ставят».
И парнишка пошел на хитрость.
— Сегодня пусто, дядя Нифон.
— Странно! Ты лучше пошуроди палкой-то, нащупаешь!
Василек сделал вид, что еще раз проверил фетель, тыча в мешок, и выбрел из речки на берег.
— Семга сейчас копует и идти должна, — размышлял куривший Нифон. — Может, кто из деревни приходил и перегородил речку ниже? Рыба дальше и не пошла, стала к нему в сетку ловиться. Сходить что ли в низовье посмотреть, Васька?
— Дядя Нифон, капкан некогда будет ставить.
— Капкан? Какой капкан? Ах да, на медведя! Обнаглел зверюга, совсем распоясался. Да, капкан-то тяжелый, а оленей подвезти — нет. Когда-нибудь в следующий
— А мы его на жерди понесем, — мигом притащил парнишка крепкую сухую жердину.
— Ну давай понесем, коли охота, — покладисто согласился Нифон.
Пролив сто потов, донесли они тяжелый капкан до туши лося.
— Протри салом зубья, пружины, пробой, скобу, цепь и портно, — распорядился Нифон закуривая.
Василек с радостью принялся за дело. Пока он протирал заржавевший капкан, Нифон, накурившись, обгородил лосиную тушу забором, оставив лишь небольшой вход. В него и поставили капкан, замаскировав его мхом, и пошли за оленями.
— Дядя Нифон, а что если собаки попадут вместо медведя? Голодные ночью пойдут мясо есть и попадут.
— Дак они ж не дуры, видели мы капкан ставили.
— А Яшкины собаки не видели, — не унимался Василек.
— Попадут — дак пристрелим, разговору-то куча.
И в эту ночь Василек долго не сомкнул глаз: все ждал — вот-вот заревет попавший в капкан медведь. В лесу стояла тишина.
— Что, Вашка, глаза крашные? Ночь не шпал? — посмеивался над ним утром Яшка. — Иди, мишка в капкане шидит, тебя дожидаетша.
Нифон с Васильком, пересчитав, выпустили стадо и пошли к лосю. И диву дались: до чего смышленый зверь оказался. В проход, где стоял капкан, не пошел, а разобрал забор и проник в ограждение сзади. Тяжелую голову лося медведь бросил в капкан, он и захлопнулся. А самой жирной и мягкой задней частью лося зверь полакомился.
Нифон побагровел от злости.
— Не поймать нам его, Васька: слишком мудрый и хитрый этот топтыгин. Если б ему вместо когтя палец, так он и стрелять бы стал. Зря валандаемся.
— Дядя Нифон, ну еще разок капкан насторожим! — взмолился Василек. — Я все сделаю, помоги пружины сжать.
— Насторожить можно, но пустое это занятие. Зверь понял, что мы замышляем.
Однако Нифон, все же заделав отверстие, разобранное в заборе медведем, укрепил его кольями. А в оставленный проход они с Васильком прикатили толстый лиственничный чурбак. И Василек обухом топора забил в него пробой от цепи с капканом и, набрав в подол рубахи на стороне ягеля, замаскировал им капкан и следы.
Этот день прошел без происшествий.
А когда олени потянулись на ночь в чум, пастухи вновь заговорили с парнишкой о своем — съездить в деревню.
— Из тебя, Вашка, получитша хороший, шмелый паштух. В лешу лучше мужиков разбираешьша, — польстил ему Яшка.
— Собаки тебе помогут, — заверил его Нифон. — Постарайся только поладить с ними.
И Василек вечером не раз выбегал из чума, вынося собакам кости и куски жареного мяса. Тайгу он уже смело трепал за загривок. И другие собаки признали, не рычали на него, а как хозяину уступали дорогу. А как он боялся их вначале! Казалось, в любой момент нападут на него всей сворой.