Базилика

Монтальбано Уильям

— Посмотрим, так ли хорошо Мамочка диктует, как трахается, — с насмешкой произнес Резкий Голос, когда я вышел из квартиры с телефоном в одной руке и тяжелым черным кожаным портфелем-«дипломатом» в другой. — Будешь играть с нами честно, тогда с Мамочкой и детишками все будет хорошо. Только, cabron, мы вернем ее тебе немного усталой. Нам нужны лишь деньги.

Как же, Хосе. Сейчас речь не о деньгах. А о смерти.

— Пол, когда переедешь рельсы, остановись у правой обочины.

То ли они дожидались утра, чтобы убедиться,

что все чисто, то ли следили за мной. Скорей всего и то, и другое. Это была их игра, и, если потребуется, я буду ездить хоть до второго пришествия.

Прошлую ночь я не спал, я вырвался из квартиры, вызывавшей у меня клаустрофобию, и, не обращая внимания на разноцветные призывы вереницы баров по соседству, поехал на пляж. Я сбросил ботинки и бродил в одиночестве под звездами. Мне нужно было сделать выбор, и, когда рассвет медленно выполз из-за гладкого и маслянистого моря, я его сделал.

Всю кавалерию, которую я мог запросить, — ФБР, спецназ, вертолеты, полицейских всех мастей — можно было вызвать одним телефонным звонком. Для этого мне нужно было сделать простое заявление на пути от погубленной карьеры в тюрьму: «Пожалуйста, помогите мне, я украл миллион долларов, а кокаиновая банда, у которой я его украл, похитила мою семью и хочет вернуть деньги».

Нет, я сыграю в эту игру один. Это единственный выход. День я провел, тщательно готовясь к предстоявшей встрече, и они, наверное, тоже. Естественно, Кабальеро настаивали на том, чтобы я был один. Если они вообразили, что за мной едет подмога, которую они не обнаружили, заставляя меня петлять в ночи, словно крысу в лабиринте, что ж, тем лучше. Пусть поломают над этим голову.

Я только что помочился в траву у заброшенных рельсов, когда зазвонил телефон.

— Проедешь полтора километра, поверни направо, там увидишь бензоколонку.

Казалось, Лиза взволнована.

— У наружной заправки припаркован пустой голубой «Форд». Багажник открыт. Положи туда деньги.

Когда я включил сцепление, то почувствовал напряженную пульсацию жилки у лба. Я медленно и отчетливо произнес:

— Я положу деньги в багажник только тогда, когда буду уверен, что моя семья в безопасности.

Похититель с резким голосом ответил без грубости, по-деловому.

— Нет вопросов. Честный обмен. Твоя жена со мной в машине, и мы находимся там, откуда виден «Форд», в нескольких сотнях метров. Когда ты подъедешь, я выйду; твоя жена и дети останутся в машине. Как только я увижу, что ты положил деньги в багажник, я закрою дверь и уйду. Они могут запереться и ждать тебя; помигай фарами и посигналь, если им этого хочется. Они будут от тебя в двух минутах ходьбы. К тому времени мы с друзьями заберем деньги и уйдем, adios. [22]

22

Прощай ( исп.).

Для нас

обоих ситуация была невыигрышная. Я не мог сразу же убедиться, что Лиза и дети в безопасности, но и Кабальеро не могли проверить, какой цвет у их денег, раньше, чем они отпустят Лизу. А придется.

— Я вижу, как ты подъезжаешь, Пол. Быстрее, быстрее.

Она почти шептала.

Я довольно резко остановился у припаркованного рядом с заправкой седана. С автостоянки, примерно в двух сотнях метров впереди, фарами посигналила машина, и я увидел, как из нее вылез какой-то здоровяк и встал у пассажирской двери.

— Это я. Теперь ты, mierda mia, [23] — усмехнулся по телефону грубый голос.

Выйти из машины и подойти к «Форду» было равносильно самоубийству. Стрелок поджидает где-то в тени и вряд ли промахнется.

Я сделал глубокий вдох и вышел, плечом прижимая телефон к уху. В одной руке я держал объемистый «дипломат», в другой — пистолет. Ничем не защищенный от выстрела, я шел в звенящей тишине к открытому багажнику «Форда».

— Положи чемодан внутрь, — приказали мне по телефону.

23

Дерьмо ( исп.).

Я ждал, ствол пистолета замер в моей руке, «дипломат» балансировал в воздухе над багажником словно реквизит фокусника.

— Лиза, скажи мне, когда он отойдет от машины, и заблокируй двери.

После паузы, которая, казалось, тянулась вечность, я услышал ее голос, ослабевший от облегчения и страха.

— Он ушел, Пол. Мы в безопасности. Быстрее.

Я бережно опустил чемодан на дно багажника, повернулся и побежал к машине. Через секунду я уже ехал к парковке, где стояла машина с зажженными фарами, в которой находились Лиза и мои девочки.

В нескольких метрах от меня внезапно завелась еще одна машина и с ревом умчалась прочь, взвизгнув шинами. В зеркало заднего вида я видел, как двое мужчин сели в «Форд».

— Лиза, Лиза.

Еще минута, и я буду на месте.

Сквозь ее крики я услышал голоса девочек. Еще сотня метров.

В волнении, опьяненный возбуждением, я почти убедил себя в том, что все еще может закончиться хорошо. Но я знал, что произойдет на самом деле.

Это не был обмен похищенных людей на деньги. Это была засада. Не ради денег. Ради убийства.

Я увидел справа вспышку и белый столб дыма. Я ударил по тормозам, и мое сердце упало.

Снаряд, пущенный из гранатомета, ударил со стороны водителя в дверь машины, где находилась Лиза. Раздался оглушающий взрыв, все, конец.

— Удачи в следующий раз, cabron, — раздалось из телефона.

Резко вывернув руль, взревев, как раненый бык, я направил машину к пикапу, где одинокая фигура, бросив одну переносную ракетную установку, целилась другой в меня.