Беби - бум для босса
Шрифт:
– Потом, я не хочу сейчас ничего слышать об этой курве,- рычу я.
– Серег, все потом.
– Ну, как знаешь,- хмыкает мой верный товарищ,- Хотя да, когда ты в таком состоянии, лучше погодить. Удачи, братан.
Через полчаса я уже гоню джип по магистрали в сторону задрипанного городишки.
Глава 19
Настя
— Как ты меня нашла? – пытаясь продышаться спросила я Машку.
– По дикому рыку,- честно ответила подруга. – Честно говоря, я не очень понимаю почему ты облюбовала
– Это было ужасно. Маш, Машка. Мне так плохо, - прорыдала, больше не пытаясь сдержаться. Всю дорогу пока шла до дома, крепилась, а теперь обида выплескивается из меня лавиной.- Их трое. А меня обозвали шлюхой. И малышей такими нехорошими словами... А я даже не защитила их. Я буду плохой матерью. И этот гад Золотов, сказал что ДНК тест хочет делать. А я читала, что это очень вредно для плода. Плодов. Черт, чувствую себя плодоносящей грушей. Хрен ему. Никому не позволю подвергать опасности моих детей. Порешу. Пусть приблизится только.
– Подожди, кого трое? – переспросила моя нянька, вытирая мне нос бумажным носовым платком. Выглядела я сейчас, конечно, феерически. Если учесть еще куртку, в которой я похожа на цыпу – переростка, и потрескавшиеся капилляры в глазах, после моих экзерсисов в кустах – так вообще.
– Ты чего, меня не слушаешь? – взвилась я, вспыхнула, словно порох. В последнее время я просто с ума схожу от перепадов настроения. Сейчас вот и Машулю готова была сожрать, если бы она хотя бы пахла чесночными гренками и гудроном. Тогда бы точно проглотила.
– Так ты не говоришь ничего,- беззлобно ответила Машка. – Набор слов, из которого я поняла только одно – папаша новоявленный не совсем козел. Точнее, козел конечно, но еще не конченный. Ну и то, что тебя оскорбили. Жаль меня там не было. Все сестры бы по серьгам получили. а после драки махать кулаками, говняное дело.
– Чего это ты его обзываешь? – прищурилась я, совсем забыв, что всего минуту назад Глеб Егорович был близок к смерти от моих рук. – Он, между прочим, меня защищал. И так пах. Маш, я очень хочу его. Так хочу. А он, козел. И скоро женится. Ну зачем я ему, да еще с тремя прицепами? Если бы у него хоть сомнение возникло, он пошел бы за мной. А этот гад просто вслед мне смотрел. Он не поверил мне.
– Ты бредишь. Пойдем домой. Двойня – это прекрасно. Пойдем, полежишь немного, в себя придешь. А я тебе бульона сварю креветочного.
– С яйцом и чили? – заинтересованно всхлипнула я, вдруг поняв. Что до дрожи хочу креветочного бульона. Машка его готовит восхитительно. Сначала сушит панцири и головы морских гадов в духовке, потом обжаривает на сливочном масле, и варит двадцать минут со специями, петрушкой и укропом. У меня выделилась слюна, как у собаки Павлова. Да я не то что пойду, побегу. Тем более, что мои захватчики требуют подпитки. Иначе чем я буду потом в унитаз рычать? Непорядок. Есть надо за троих теперь.
– А тебе можно острое? – в голосе подруги зазвучали подозрительные нотки.
– Маш,
Такого лица у Маруси я не видала никогда. Даже побоялась, как бы ее не расшиб удар. Брезгливая Машка промокнула лоб бумажным платком, которым перед этим вытирала мои губы измазанные остатками переваренного завтрака, и упала прямо на подмерзшую траву. И это за домом, где хозяева выгуливают своих питомцев. Шлепнулась на задницу, уставившись на меня вытаращенными глазами, и заржала, как полковая лошадь. Смеялась она так заливисто, что я тоже повалилась рядом, заходясь в истерическом хохоте.
– Ты не баба, а шкатулка с сюрпризом,- выдохнула она, отсмеявшись.- вставай, давай, не хватало еще тебе простыть.
– Скорее уж ящик Пандоры, хмыкнула я.
– Я отменила поездку. Буду шефствовать над тобой. Насть, Катя звонила, очень беспокоится о тебе. Сонечка на поправку пошла. Уже гулять выходила на улицу. Я ей сказала, что ты в Норильске никель кончился и ты скоро приедешь.
Я втянула воздух сквозь уголки губ, как приснопамятный «Доцент», поборов желание тюкнуть по башке слишком активную Кошкину чем нибудь потяжелее. Ну да, такая вот фамилия у Машки, ничего не поделаешь. А что, меня бы оправдали, я тройней беременна, тут у любого кукушка слетит.
– Бульон. А я еще гренок чесночных нажарю,- голосом змея искусителя напомнила Маруся, явно просчитав мои планы в отношении покушения на ее жизнь,- А еще у меня пу – эр есть.
Это все конечно хорошо. Но я вдруг поняла, что я хочу только одного. Я хочу, чтобы не Машка брала надо мной шефство, а этот несносный «искромет». Мне хочется чтобы он прошел со мной весь путь. Чтобы носился со мной, как с писаной торбой, ходил на осмотры, баловал. Мне вдруг остро, почти до боли стало обидно, что этого никогда не будет.
– Маш, я ведь не смогу сделать малышей счастливыми одна,- ошарашенно прошептала я. – Безотцовщина – это так страшно.
Машка прижала меня к себе, молча погладила по голове и коротко вздохнула.
– Все будет хорошо. Мне почему – то кажется, что одна ты не останешься. А ДНК анализ можно провести и после рождения малышей. Ты слишком наивна, Настя. Отвечать должны обе стороны.
– Я не хочу, чтобы он признал моих малышей по принуждению, - твердо прошептала я, и Машка меня, кажется, поняла.
Глеб
Да, Серега не подвел. Вот подлец, выполнил все пункты моего требования. Я вышел из машины и уставился, на продуваемое всеми ветрами. Серое здание. Ветер был такой силы, что даже сделать шаг в сторону богадельни оказалось проблематичным.
Внутри отвратительно воняло хлоркой, скисшей едой и запустением. Я прошел по коридору к двери, выкрашенной белой краской. Табличка «Лаборатория», распечатанная на принтере, в этой юдоли скорби была, наверное, самым современным изделием.